Искусствовед, музыкант, писатель, поэт, философ, режиссер и страстный просветитель рассказал ЧД о великой трагедии цивилизации, об эстетических свойствах бизнеса и музыке, «снимающей комки»

Скажите, был ли момент в вашей истории, когда вы вдруг отчетливо почувствовали и увидели свое будущее?

Да. Он был, когда мама и папа поняли, что я могу стать музыкантом. Они сделали умную вещь. Приглашали гостей, друзей в квартиру. Была занавесочка малиновая, папа выходил и говорил: «Выступает Михаил Казиник!»

Но там не было никаких «народный артист»?…

Нет, там не было ничего. Просто «Михаил Казиник. Моцарт, «Алигретто». Выходил Михаил, кланялся, публика аплодировала, он играл. И вот однажды я понял, что мне аплодируют только потому, что я сын папы Семена Михайловича и мамы Беллы Григорьевны. Они хорошие, они добрые, но не думаю, что им было интересно. И я захотел кое-что узнать о том, что играю. Например, «Тоска по весне» Моцарта, песня в переложении для скрипки. Оказалось, что эта веселая детская песенка, в которой есть слова «лошадку ставлю в угол», «приди весна, и скоро вдруг рощи зацветут», вот эта вот простая «Та-там та-там та-там-там»… Вдруг я начинаю читать и понимаю, что это не детская песенка Моцарта, как многие думают. Он умер, как известно, в начале года, не дождавшись весны. И он это понимал, как и всякий гений, чувствовал свою смерть. Он написал ее во время «Реквиема», а «Реквием» ему писать было нельзя, потому что всю свою жизнь он сражался со смертью. Он чувствовал, что ему мало жить, и в каждом произведении у него на мгновение проявляется образ смерти, и он прикладывает все свои силы, чтобы его победить. То, что Пушкин понял, и назвал «виденье гробовое, внезапный мрак иль что-нибудь такое…» То есть, никто так не понял Моцарта, как Пушкин.

И как вы?

Во всяком случае, я понял, что Моцарт своей детской песенкой заклинал приход весны. Чтобы не смерть до весны. И я рассказал это папиным гостям. Вместо того чтобы играть, рассказал эту тяжелую уникальную историю. После этого гости слушали чрезвычайно внимательно, некоторые даже пустили слезу. Тогда я понял, что обладаю некой уникальной силой рассказа, который подготавливает людей и усиливает действие музыки. Это не то, что какой-то Миша Казиник играет на своей маленькой скрипочке какую-то песенку, а то, что эта песенка – целое понятие в человеческой жизни. Я тогда это не мог так сформулировать, но понимал, что если почувствую, поделюсь, смогу людям это рассказать, то музыка обретет невиданную силу.

Став старше, я понял, что главные враги великой музыки – это радио и телевидение. Они могут даже давать классическую музыку, но миллионы нормальных людей эту музыку выключают, «потому что не люблю». А на самом деле они выключают не потому, что не любят. Просто их приемник не настроен на эту передачу. Их приемники настроены на бытовую передачу. Человек моет посуду, и тут включается Бетховен. Человек не может перестать мыть посуду – и он выключает Бетховена. Подсознательно делая правильно, не позволяя Бетховену прийти в кухню и аккомпанировать мытью посуды. Понимаете? Правильно! То есть миллионы людей создают себе в жизни условный рефлекс: звучит классическая музыка – выключаю, потому что не люблю. И тем более за деньги не пойду в филармонию, где она же звучит, если я ее дома бесплатно выключаю.

Правильный неправильный рефлекс?

Музыка, которая нужна каждому рожденному матерью и вскормленному материнским молоком человеку, она, к сожалению, попадает в одно из самых страшных человеческих заблуждений! Тем более что глупые музыковеды назвали ее серьезной, отделив от всей другой музыки. Раз серьезной, то зачем же я буду напрягаться? Я и так напрягаюсь на работе, устаю… И тут появляется второй парадокс: музыка, которая есть игра с небом, которая построена по законам игры в бисер, радости, света и счастья – она называется серьезной, она приходит в каждую кухню, она выключается и создается условный рефлекс. Это одна из великих трагедий цивилизации. Если вы вспомните всю историю человечества, то музыка была одним из семи свободных искусств. Почему, кстати, свободных? Я у многих спрашиваю, и никто не знает. Все знают семь свободных искусств: риторика, музыка, математика, астрономия, геометрия, логика, грамматика. А почему свободных? Очень интересно! Если раб, убежав от хозяина, успевал получить диплом семи свободных искусств, то его уже нельзя было сделать рабом, он становился свободным человеком. Раб убежал, год скрывался и учился в Академии Платона – все! Он не просто свободен, он может быть избран в Сенат. Потому что он владеет риторикой, а владение риторикой – это вообще главное, это не только фигуры речи, это акценты, интонации, паузы, выделение ключевых слов, затушевывание ненужных связочных слов. И тогда появляется колоссальное внимание!

Итак, впервые идея пришла вам в голову в 8 лет…

Второй раз я ее уже реализовал в 14 лет на первом курсе музыкального училища в Витебске. Тогда мне показалось, что те, кто сидят в детских колониях, ни в чем не виноваты. А виноваты судьба, обстановка, родители и школа. И я отправился в детскую колонию. Пришел к начальнику: «Можно мне встретиться с вашими ребятами?» – «А что ты делать будешь?» – «Я на скрипке вот…» – «Какая им скрипка, им топор нужен».

Тогда я спросил: «Можно, я вам поиграю?» Он разрешил, я сыграл. «Скрипка на самом деле так звучит?! По радио совсем не так!» – воскликнул он. А я ему: «Скрипка звучит через воздух. Радио не может передать эти колебания. Колебания скрипки живые, там же система резонаторов, поэтому вы слышите». И он сказал: «Играй, мне даже интересно, что эти оболтусы, эти преступники будут чувствовать».

Я стал говорить с ребятами, играть, рассказывать самые потрясающие свои истории. После этого они стали просить о чем-то начальника. Он сначала говорил «нет», а потом сказал: «Ну ладно, в виде исключения». Снимает перегородку и разрешает им окружить меня. Говорит: «Обычно мы не разрешаем окружать посетителя, ну, кто знает, что им придет в голову… Вдруг – заложника взять, чтобы выйти отсюда».

Короче, они меня окружили, мы общались больше часа. И они мне тогда сказали, убедили меня, что если мне удастся соединиться с системой, то я смогу перевернуть мир. Потом они начали такое вдруг говорить, что начальник колонии и все сотрудники их не узнавали. Один паренек: «А мне мамка баян купила, говорила «Играй!» А я, дурак, не стал играть, а может, если бы играл, то не оказался бы здесь сейчас…» Он на своем языке сформулировал то, о чем мы, ученые, академики давно говорили. О том, что музыка снимает комки… Великая классическая музыка расползается по всему телу. Что музыку слушают не ушами. Уши – это только условный аппарат, потому что когда Бетховен оглох, он написал свою самую великую музыку. В полной глухоте! Потому что музыка – это вибрации космоса, переданные гениями. Это объективная информация человеческого происхождения и об этом происхождении. И вот тогда я начал…

Наш журнал считает всех активных людей, которые что-либо инициируют, создают, делают, предпринимателями. Вас мы считаем предпринимателем, безусловно. Как вы думаете, чего сейчас не хватает нашему деловому сообществу?

Когда мы строим мост – это хорошо или плохо? Все, конечно, отвечают, хорошо, и чем больше мостов, тем лучше. А я сразу как человек искусства, предприниматель от искусства, задаю вопрос – куда едем? Понимаете? Вот мы строим мост на остров, чтобы облегчить туда людям путь. Но там живет группа разбойников, которые субсидировали строительство этого моста, чтобы люди ни о чем не думая, шли по этому мосту, а разбойники их убивали, снимали с них одежду, забирали кошельки. Тогда строительство моста, условно говоря, приближает всех людей к смерти. Поэтому я и спрашиваю, куда едем. Мне отвечают «нет, мы построим там концертный зал и картинную галерею». Там будет зал для симфонического оркестра, рояль и картины голландских или русских художников. Вот для этого мы строим мост. Чтобы люди не сползали с обрыва, не падали в воду, а могли спокойно попасть и увидеть картины. Мы строим мост для того, чтобы человек ускорил путь к самому главному – к великому искусству.

И я понимаю, что сейчас это прозвучит наивно, утопично, но я точно знаю, что когда вы планируете бизнес-проект с самого начала, в конце обязательно должна быть эстетическая цель. То есть творческая, художественная цель!

И все-таки, чего не хватает предпринимателям?

Вот этого! Эстетической цели. Понимаете, я иногда шучу, что есть три варианта бизнес-деятельности. Первое, это обычный, когда вы получите 3% прибыли на вложенный капитал, а за это время инфляция съест 30%. Это хороший бизнес, но в стране, где экономика стабильна. Есть бизнес бандитский, когда на вложенный рубль вы получаете сто миллиардов, но вы плохо спите и развивается импотенция, потому что вы все время ждете ареста. И есть третий бизнес – это творческий бизнес, который предполагает в самом себе эстетику, то есть любовь. Нет ни одного явления, будь то бизнес или искусство, чтение или замужество, женитьба, которое может существовать без любви.

Благодарим компанию Richness Realty за помощь в организации интервью. Интервью: Тимофей Кареба Фото: Юрий Цой Материал опубликован в журнале «Человек Дела» #5 (10), август 2016

Источник: Журнал Человек дела”

***

Современные дети сильно отличаются от своих сверстников из 19 века, утверждает Михаил Казиник

«В больном обществе нужна оздоравливающая школа». Алексей Егоров

Ответ на вопрос, почему мы топчемся на месте, дает интервью с известным педагогом, искусствоведом, скрипачом, писателем и много кем еще Михаилом Казиником. С 1991 года он гражданин двух стран — Беларуси и Швеции, но больше полугода проводит в гастролях по России. В Казань Михаил Семенович приехал для участия в международном форуме «Образование России» (EDU Russia), проходившем 2-4 марта в ГТРК «Корстон».

Взрывной темперамент

— Михаил Семенович, у вашего выступления здесь, в Казани, есть какая-то глобальная цель?

— Цель очевидна — попытаться здесь, как и во всех других местах, взорвать атмосферу нешколы, необучения, необразования, абсолютного движения в никуда. Конечно, в обозримом будущем это вряд ли получится, но я убежден: за моей школой будущее. О ней надо только почаще говорить. Поэтому я прервал свои большущие гастроли и прилетел на два дня в ваш город.

— А чем конкретно вас не устраивает традиционная школа?

— Современные дети отличаются от детей прошлого века больше, чем дети, жившие во времена мамонтов, от ровесников маленького Пушкина. Все благодаря революционным изменениям в нашей жизни, прежде всего, появлению интернета. А школа делает вид, что ничего не произошло, что дети по-прежнему всю информацию получают от нее. На самом деле уже 4-5-летние дети пользуются гаджетами и могут нажатием кнопки вызвать целый мир.

Школа перестает быть тем, чем она была. Раньше учитель географии преподавал географию только потому, что у него на полочке стояла книжка по методике преподавания географии. Сегодня нормальный учитель истории или, скажем, физики, без труда заменит учителя географии, если тот заболеет. Он зайдет в интернет и найдет там все необходимое для урока. Но это все равно не убережет его от вопроса какого-нибудь умного мальчика: «Петр Сидорович, вы рассказываете 116-ю страницу учебника, которую я могу прочитать за пять минут. Зачем же я сижу целый урок и слушаю вас, когда я могу получить в сети в миллион раз больше информации?»

Сияние нечистого разума

— Это зависит от того, сколько лет мальчику. Я не уверен, что ученик 5, 6, 7, даже 8 класса будет искать информацию именно по географии. В интернете есть ведь еще и разного рода развлекуха…

— Именно поэтому я сделал школу, где детям интересно учиться. Потому что то, что вы называете «развлекухой», а я «игрой», характерно для всех здоровых и биологически активных детей и детенышей. Они развлекаются, балуются, вступают во всякие отношения между собой. Моя школа — это не «развлекуха», а радостное, счастливое, остроумное детство. Это школа, в которой все понятия связаны друг с другом. В 80-е я написал пьесу про Страну золотистого сияния. Это такое тоталитарное государство, которым правят 30 мудрецов. От них, согласно тамошней идеологии, исходит свет, освещающий небо. При этом у людей нет электричества в домах, потому что все электростанции работают на освещение неба, на поддержание мифа о сиянии мудрецов. Я высказываю эту мысль в пьесе от лица путника, и тогда мне идеолог страны говорит: «Нельзя соединять факты. Нельзя сравнивать одно с другим. Лампочки отдельно, а сияние мудрецов отдельно. Когда вы начинаете сравнивать, вы невольно становитесь агентом вражеских систем, которые не любят нашу великую Страну золотистого сияния».

— Это был намек на Советский Союз с его самодовлеющим диктатом идеологии?

— Не только. На всякую страну тоталитарного склада. Это обобщенный символ. Всякая страна, где любая религия становится не интимным делом Личности или семьи, но скрепами официальной идеологии. Любая страна, где интересы надчеловеческого государства выше интереса Индивидуума. Но я уже тогда понимал, что у традиционной школы, где все предметы выглядят как клипы — клип географии, клип истории, клип физики… — нет будущего. Вы когда-нибудь видели учителя истории, который приходит в класс и спрашивает у детей, что они сегодня изучали на географии? Ему это вообще интересно? А учитель географии, говоря о полезных ископаемых Германии, даже не догадывается, что на уроке истории час назад говорили о Великой Французской революции. О чем же должен тогда говорить учитель географии? Наверное, о географии Франции. А учитель литературы о французской литературе. Но эти темы идут в разных классах. Как тогда у детей сформировать нормальные логические связи? Они должны знать, что то, что мы наблюдаем вокруг, это результат каких-то событий в прошлом. И эта данность приведет к каким-то событиям в будущем. Просто так ничего не возникает. Образно говоря, моя школа — это школа, в которой дети непрерывно думают ассоциативно и соотносят между собой факты, явления, события.

А был ли Ленский?

— Идея понятная, но ведь в школе есть стандарты, примерные учебные планы… Идея не стыкуется с формальной стороной образования. Как с этим быть?

— Стандарты кем созданы? Государством. Откуда оно взялось? Из советского прошлого, когда не было интернета, а вся информация по предмету лежала на полочке учителя. А сегодня любой нормальный ребенок может получить больше знаний, чем учитель той же географии получил за пять лет обучения в вузе. Поэтому учителю моей школы не обязательно иметь педагогическое образование. Зато у него должно быть чувство юмора. Учитель в моей школе не может говорить больше пяти минут, если класс не улыбнулся. По ходу урока он всегда готов поднять детей и сделать с ними короткую пробежку. Ведь даже самую интересную речь нельзя слушать больше пяти минут без разрядки. Наконец, мои учителя работают на уровне парадоксов.

— Пример такой работы.

— Все мы с детства знаем пушкинскую «Сказку о рыбаке и рыбке». Когда я спрашиваю, о чем эта сказка, все говорят: о жадной старухе. А я возражаю: о безусловной и абсолютной любви старика. Пушкину была неинтересна жадная старуха, мало ли жадных старух. Суть в том, что старик влюблен, выполняет все поручения своей возлюбленной, и каждый раз спрашивает: «Теперь-то твоя душенька довольна?» Вот вам парадокс, но, вчитавшись, вы понимаете, что так и есть.

Или другой пример. Почему Онегин убивает Ленского и после этого Пушкин по-прежнему называет его своим другом? Это же ужасно — взял и убил мальчишку. За что? Сам же повел себя плохо. Я включаю парадоксальное мышление и показываю, что в лице Ленского Онегин (Пушкин) убил плохую поэзию. Что это метафора. Иначе как объяснить нестыковки в образе данного персонажа? Ленский в 17 лет приехал из Геттингена: «Он из Германии туманной привез учености плоды». Когда это он их успел получить? А похоронен он там, где «женщины с кувшинами»… Там итальянский пейзаж. И к нему на могилу никто не ходит. Естественно, ведь, в Италии его никто не знал. Потом вспомните, Онегин удивлен: «Неужто ты влюблен в меньшую? — А что? — Я выбрал бы другую, Когда б я был, как ты, поэт». То есть ты не поэт, у тебя любовь не та. Посмотри, кого ты любишь. Вон же Татьяна — ей стихи надо писать, а он Ольге, которая ничего в поэзии не понимает.

Парис не карьерист

— Есть вальдорфская школа, школа Монтессори… Школу, занимающуюся по методике Казиника, как называют?

— В разных странах ее условно называют «Школа-яблоко». Потому что первый урок, публично показанный мною на телеканале «Дождь», был урок-яблоко. Что такое яблоко? Фрукт. А если его разрезать на две половинки, что получится? Золотые сечения. А «яблоко раздора»? Можно ответить на вопрос, кому Парис должен дать это яблоко? В наше время Парис отдал бы его жене Зевса, то есть жене цезаря, жене президента, потому что взамен он получит для себя благо. Парис мог бы отдать яблоко воительнице Афине и получить орден «За заслуги перед Отечеством». А он отдал его богине Любви. То есть уже в античные времена человеческий гений ставил превыше всего не войну, не царя, а любовь. Если ты любишь женщин своей страны, ты любишь свою страну. Один швед мне как-то сказал: «Миша, я, наверное, не люблю свою страну, потому что я не люблю ее женщин». Он женился на русской.

Дальше история с Евой, которая съела плод. В православии традиционно считается, что это яблоко. Давайте разберемся, совершила ли она грех. Потому что если бы она не съела, не было бы Рембрандта и Баха, вообще бы ничего не было. Ходили бы две голых красивых, но бесполых куклы. Причем, Бог всем «тварям» велел плодиться и размножаться, а людям этого нельзя. Они даже ничего не испытывали друг к другу. Почему он такими людей сделал? Еве это не понравилось, и она захотела быть не хуже остальных «тварей».

— Вы считаете, что навыки парадоксального мышления жизненно необходимы современным детям?

— Да, и это мое убеждение имеет огромную эмпирическую базу. Я был допущен к нобелевским концертам и задавал вопросы нобелевским лауреатам по поводу искусства, музыки. Выяснилось, что они все остроумны, парадоксальны, междисциплинарны и у них в детстве была музыка. Музыка — это пища для мозга. Не случайно в моей школе многие вещи подаются через музыку. В противовес агрессивности, которая сейчас нарастает вокруг, моя школа несет в мир радость и любовь. Любовь к детям, к учителям, к знаниям. Первоклашки любят старшеклассников, старшеклассники спускаются на первый этаж, узнать из газеты первоклашек, что у них там интересного произошло. А первоклашки поднимаются к старшеклассникам — там тоже есть что посмотреть. Учителя не культивируют в детях соперничества. Думать надо легко и весело, а не тоскливо и тяжело. Пример тому можно наблюдать и в Казани. В гимназии № 126 учителем музыки работает Миньона Борисовна Куликова. Все ее ученики с первого до выпускного класса занимаются в творческой студии «Дивертисмент». Это феноменально! Каждый ребенок — артист. Дети читают стихи, танцуют, поют, выступают перед слушателями, сами шьют костюмы…

Вместо тюрьмы

— Финалом традиционной школы в России является сдача ЕГЭ. Ваша школа эту цель решает?

— Конечно, решает. Давайте только сначала определимся с тем, кого мы хотим выпустить — егэшника или человека глубоко мыслящего, яркого, интересного…

— Конечно, второе, но школы-то оценивают по результатам сдачи учащимися экзаменов.

— Ну, так в тюрьме сидят люди, у которых телевизор всего с двумя программами. В советское время проводились концерты в тюрьмах. Я в них участвовал. Помню, после одного такого концерта начальник тюрьмы захотел показать мне в качестве экскурсии камеру. В камере есть место, где находится самый забитый, а рядом с окном король… Все как в «Джентльменах удачи». И вдруг начальник тюрьмы: «Что?! Всех в карцер». Ему не понравился портрет Аллы Пугачевой на стене… Вы скажете, что в тюрьме такой закон — заключенные должны жить в монастырской чистоте, они должны лишиться пола. Но мы же понимаем, что это невозможно. Примерно также и с традиционной школой. В ней учебный процесс предполагает, что дети сидят, не шелохнувшись за партой, хотя такого рода сидение противоречит их естеству. А потом они по полной отрываются на перемене, на улице или на уроке скучного учителя.

С точки зрения ЕГЭ, советской системы образования, я строю школу совершенно неправильно. Но вы почитайте порталы, где общается молодежь, и вы увидите, что там речи по большей части не свободных людей, а заключенных. Словно каждому из них дали интернет, чтобы они в режиме онлайн выясняли отношения. Потому что если они соберутся в реальности, они начнут все вокруг крушить. Сидит какой-нибудь дядька, я даже представляю себе его — в майке, залитой кетчупом, и с банкой пива. Вот он какую-то мысль мою прочитал и пишет про меня какую-то гадость. И он счастлив, потому что его сообщение будет висеть столько же столетий, сколько мои фильмы, мои книги. Раньше этого не было, интернет нас свел и дал ему возможность высказаться относительно моего творчества. А вы говорите ЕГЭ…

Запретный плод гадок

— Лично я к ЕГЭ отношусь отрицательно. Не нравится шаблонность мышления и специфический новояз, которые прививает этот экзамен.

— В моей пьесе о Стране золотистого сияния есть еще такая мысль. Путник замечает, что Пьяные — это там целая категория населения — часто произносят такие слова — «Трюк пиренай!». Поняли, да, это созвучно известному ругательству со словом «мать». Путник спрашивает о значении этой фразы у Верующего — это другая каста, люди, безоговорочно верящие во все идеи мудрецов. Ответ Верующего: «Ты неправильно слышишь. Когда-то, до Великих мудрецов, это было ругательством. А теперь это на самом деле звучит как «Трюкиа пиренай». На нашем языке это означает «да здравствует великий свет мудрецов». Ты просто «иа» не слышишь, у тебя слух иначе устроен». По аналогии: Родина-мать и она же мать, которую все… ну вы поняли. Такой садизм языческий и еще идет дискуссия: можно ли использовать ненормативную лексику? И песня с матом бесконечным очень талантливого Шнура собирает в России 38 миллионов просмотров. А если учесть, что эти миллионы наверняка переслали песню своим друзьям, то получится, что абсолютное большинство населения страны считает ненормативную лексику своей.

— Мне кажется, запрет только усилил тягу людей к мату. Запретный плод сладок…

— В моей школе нет такого запрета, моим детям этот плод просто не нужен. Там такой богатый язык, такая богатая речь, им так интересно учиться, что им совсем не надо иметь отношения с матерью собеседника. У них есть масса способов выразить мысль по-другому. Ведь это же болезнь общества, а в больном обществе нужна оздоравливающая школа.

Я утверждаю, что человек по своей природе если и не гениален, то невероятно талантлив. Он рождается таким — всем интересующимся, задающим вопросы. А потом человек перестает задавать вопросы. Знаете почему? Его портит школа. Есть два типа отношений. Первый тип передает следующая ситуация. Сын приходит домой, отец спрашивает: «Ты сумел правильно ответить на все вопросы?» Та же самая ситуация, но только отец спрашивает: «Ты сумел правильно поставить все вопросы?» Поставить вопросы — это и есть мышление.

Эксперт Татарстан 27 марта – 28 апреля 2017 № 10–13 (38)

Алексей Егоров

Источник:  Сайт “Михаил Казиник”

***

 Статьи о Михаиле Казиник:

Единая теория Культуры. Михаил Казиник

Семь процентов спасут мир. Михаил Казиник