Владимир Хотиненко. © / www.globallookpress.com

Есть на свете художники, которые умеют очень чётко улавливать те не видимые глазу токи, что разлиты в обществе, и отражать их в своих книгах, спектаклях, фильмах. Хотиненко относится именно к таким. Его «Патриотическая комедия» словно предугадала события августа 1991-го, «Мусульманин» перекликался с последствиями чеченских войн, «Макаров» – с путчем 1993 г. А сейчас режиссёр начал работу над новым фильмом: 1916-1917-й, Швейцария, где в эмиграции оказываются большевики, в центре сюжета – Ленин и Парвус, которого считают одним из главных финансистов революции…

Логика судьбы

Юлия Шигарева, «АиФ»: Ох, Владимир Иванович, зная ваше умение предугадывать события, тревожит меня та тема, за которую вы взялись…

Владимир Хотиненко: (Смеётся.) Революция в фильме будет не главной темой. Для меня история, за которую я взялся, – это своеобразное продолжение «Бесов» Достоевского: попытка разыскать причины произошедшего в октябре 1917-го.

Возможно, это будет самый рискованный проект из тех, которыми я когда-либо занимался. Хотя бы потому, что в центре сюжета оказывается фигура Ленина.

- До 100-летия революции остался год, а в обществе до сих пор нет единого мнения, как к этому событию относиться: как к величайшей трагедии или грандиозному прорыву, позволившему Советскому Союзу стать в итоге мощнейшей дер­жавой.

– А единого мнения так и не будет найдено. И я ни в коем случае не претендую на истину в последней инстанции, однако считаю, что революция была неизбежна. Если Господь попустил, чтобы это случилось, значит, так было нужно. Я абсолютно убеждён, что это был неумолимый процесс, что всё развивалось в логике исторического процесса, логике судьбы России.

Нам это было явлено как испытание. Всё произошедшее – революция, Гражданская война, репрессии Сталина – это всё случилось для того, чтобы появилось на свет поколение, которое способно будет выиграть ещё более страшную войну – Вторую мировую. Нужно было пройти через все эти ужасы для того, чтобы поменялся генотип. Чтобы появилось поколение, которое будет способно выдержать вот такое испытание. Какая химия судьбы российской!

Владимир Хотиненко: тренировать душу нужно верой и поиском смысла жизни

- Химия судьбы… Интересно, к чему сейчас судьба готовит новое российское поколение, проводя через новые испытания.

– Да, против нас действуют сегодня ещё более изощрёнными методами. Как поступили с нашими паралимпийцами, запретив им участвовать в соревнованиях! Всё ищут, ищут наши слабые места… Это даже не результат какого-то мирового заговора. Нет… Просто у нас очень разные системы – англо-саксонская и наша. И им это соседство с нами не нравится – во всех смыслах. Раздражает оно их.

Они и дальше слабые места у нас будут искать. Америке очень просто цыкнуть на кого-то. А на нас особо не цыкнешь! Можно сколько угодно рассуждать, насколько их экономика богаче нашей, но когда на улице в узком месте встретятся два человека – один очень богатый, а второй здоровый и сильный, – богатство не будет иметь никакого значения… Никакого!

Они очень хорошо понимают, что ничего с нами сделать не могут. Не могут они нас наказать, не могут напугать. Только развратить. Потому что сегодняшний мир – это та улица, на которой столкнулись бедный и богатый. Для меня картина мира сегодня такая.

Точки опоры

- А общество наше способно выработать иммунитет к этим попыткам развратить нас? 

– Вопрос сложный… Сейчас весь мир находится в таком состоянии истерики, что это затмевает разум, другие чувства. А если учесть, что за прошедшие с начала перестройки годы у нас не осталось больше никаких целей, кроме желания разбогатеть, никакой другой идеи не появилось, кроме желания быть богатым и знаменитым, то происходящее внушает опасения. Да, прикладываются усилия, чтобы сформировать иные идеи, привить чувство патриотизма. Но одними красивыми словами этого не сделаешь. Заниматься этим надо. Серьёзно. С самого детства. Не поучать, а именно воспитывать. Начиная с детского сада. Если начать делать это прямо сейчас, то мы продержимся. Продержимся до того времени, когда вырастет новое поколение, которое будет относиться к стране не потребительски.

Я сейчас смотрю вокруг и понимаю: людей, которые реально заинтересованы в достижении благородных целей, которые готовы посвятить свою жизнь России, – их не очень много. Чаще это просто слова, за которыми стоит желание заработать деньги, заполучить власть. И это проблема, которая, кстати, присутствовала и накануне революции 17-го года.

- Вы говорите, что, кроме денег и славы, других целей у нас не появилось. Получается, что предложенная новой России идея личного обогащения, так чудесно работающая на Западе, здесь так и не заработала?

– Конечно, нет! Ну очевидно же – посмотрите, сколько у нас перед глазами примеров богатых несчастных людей. К тому же лицо у богатства в России порой не слишком, скажем так, симпатичное. Особенно когда эти богатые борзеют, гонки на дорогущих машинах посреди города устраивают. Когда они демонстрируют, что видели они нас всех, у кого нет миллиона, там-то и там-то, оздоровлению ситуации это не способствует. Но пока с этим ничего не поделаешь. Да, законы укреплять надо, наказание ужесточать надо, но это не решение проблемы. С воспитания надо начинать. С детства. Пытаться в детях здравые идеи посеять. Оно взрастёт когда-нибудь. А посеять нужно желание место своё найти. Своё! Найти себя и своё место в этом мире. Всё! И тогда будет полное счастье!

- Выглядит эта формула просто, но реализовать её крайне сложно. 

– Однако именно этому должен быть подчинён весь процесс воспитания. В СССР это было. Знаешь, книжка «Как закалялась сталь» никакого вреда мне не нанесла. А вот дать образец мужества – да, дала. Уметь подчинить себя идее – да, научила. И, возможно, к идеям этим ещё вернутся на новом витке.

- Наверное, китайцы неслучайно считают её одной из величайших книг ХХ столетия.

– И мы видим, каких они добились результатов… И «Мальчиш-Кибальчиш» ничего худого моему поколению и многим другим поколениям не сделал.

А вообще я так для себя сформулировал: жизнь укладывается в три слова – любовь на первом месте, смерть на втором и на третьем – смысл, который мы хотим обрести. Какой смысл всё это имеет – вся эта круговерть, которая с нами происходит? На этих трёх китах всё держится. На этом и надо стоять.

Источник:  АиФ

Владимир Хотиненко: деньги никогда не были для нас смыслом

«Русскому человеку нужна сверхзадача — только тогда он отдаст себя всего и будет чувствовать себя счастливым», — уверен режиссёр.

Владимир Хотиненко. © / Валерий Христофоров / АиФ

Думать надо!

Юлия Шигарева, «АиФ»:  Владимир Иванович, День народного единства в очередной раз отпраздновали. Вот только с единством в обществе напряжёнка — споры вспыхивают по любому поводу.

Владимир Хотиненко: Начнём с Дня народного единства. Я уверен: праздник назначить невозможно — он должен вырасти. Укорениться. Стать традицией. Но пытаться превратить 4 ноября в настоящий праздник надо и дальше.

А что касается единства в обществе… Если смотреть на данные соцопросов, то оно есть. Но пока это строится в основном на нашем противостоянии значительной части мира. Пока единение идёт методом от противного: объединимся, чтобы противостоять. А вот когда это перерастёт в «объединимся, чтобы созидать», тогда и наступит по-настоящему этот праздник.

Я был и остаюсь сторонником термина Льва Гумилёва «пассионарность» — иногда импульсы у нас играют решающую роль. Как это случилось в 1612 году, когда в тех руинах — социальных, материальных, политических — в Нижнем Новгороде вдруг зародилось народное движение. В истории России таких моментов было множество. Россия вообще — я не устаю это повторять — страна мистическая. Как только мы этот элемент уберём, тут же перестанем понимать, что происходит.

— Ну, мистики-то мы можем ждать…

— Да, по этому поводу можно иронизировать. Потому что это недоказуемо. Я лишь высказываю свою гипотезу.

— …Но жизнь идёт. И страсти в обществе продолжают бушевать. Возьмите хотя бы дискуссию, которая развернулась вокруг фильма Алексея Учителя «Матильда». Ленты ещё никто не видел, а некоторые уже сочли, что режиссёр оскорбил и их, и царя Николая II, показав его связь с балериной Матильдой Кшесинской. Как может быть внебрачная связь у того, кто признан святым?!

— Согласен: возникшие споры лишний раз выявляют это противостояние, почти безмотивное, что существует в обществе. Но!.. Давайте сперва посмотрим фильм, прежде чем выносить оценки.

Теперь о том, можно или нельзя говорить плохо, потому что святой? А вы загляните в жития святых — и найдёте там, например, святую Марию Египетскую. Она же была блудницей. Блудницей!!! И только после искушений, страданий она превратилась в святую, которую мы чтим. И ту жизнь её земную мы отменить не можем! А тот разбойник, которого ­Иисус простил на кресте? Мы ж не знаем, сколько на нём крови. И что, мы теперь кокетливо будем об этих фактах умалчивать? (Хитро смотрит.) Так нельзя! Понимаете, если человек сразу родится святым, там же говорить не о чем! А людям важно вместе со святым пройти этой дорогой искушений и страданий. Только тогда можно проникнуться и интересом живым, и себя попытаться идентифицировать с героем. Только тогда святому захочется подражать! Это ключевой момент — почитать, поразмышлять. Самому. Вспомнить фразу известную: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень». А уже потом выступать с осуждениями.

Аромат труда

— Но если мы по отношению к фильму не можем решить, что можно и что нельзя, как же мы 100-летие революции отпразднуем? Единой оценки событий октября 1917-го так и нет. А ведь надо искать какие-то точки соприкосновения. Иначе пропасть, что разделила общество, только глубже становиться будет.

— По здравому разумению, праздновать тут нечего. Это как в семье праздновать годовщину ссоры, после которой родные люди стали врагами. Но это не значит, что 100-летие революции не надо отмечать. «Праздновать» и «отмечать» — две большие разницы!

Вычеркнуть этот день из нашей истории нельзя ни в коем случае — это было великое событие! Событие, перевернувшее весь мир. И нам в произошедшем тогда ещё разбираться и разбираться. Я, как человек воцерковленный, отношусь к этому как к испытанию, которое было послано нашему народу. Очень много вещей необъяснимых тогда происходило. Как, почему народ-богоносец вдруг стал рушить церкви, издеваться над попами, расстреливать священников? Было такое? Было! Откройте святцы — там огромный скорбный список тех, кто в 1917-1918-м пострадал за веру. А мы — праздновать?! Нечего там праздновать — это трагедия. Величайшая трагедия, закончившаяся гражданской войной. Как только мы эту вещь осознаем — что не праздник это, — сразу же исчезнет и повод для конфликта.

— А кто сможет это внятно объяснить: что не праздновать надо, а отмечать?

— В этом направлении нужно работать. Серьёзно. Всем. Включая и власть. Это ж задача государственная — сохранить единство в народе. Фильмов на эту тему запустить побольше бы. Книг издать. Чтобы люди смогли прочувствовать ту драму, через себя пропустить.

За один раз это не объяснишь. Это ж совсем не значит: выступил президент по телевизору, сказал, как надо, — и все так и заживут. Иисус сколько говорил — всё равно не зажили как надо… Но! Тогда, в период зарождения христианства, появилась идея, которая стала смыслом жизни для миллионов. Вот и сейчас нужна идея. А у нас, к сожалению, так и нет ничего, кроме памяти о победе в Великой Отече­ственной войне. Идея, прекрасно работающая в западном мире, — разбогатеть, залезть на верхушку финансовой пирамиды — для русского человека никогда не являлась смыслообразующей. Русскому человеку нужна сверхзадача — только тогда он отдаст себя всего и будет чувствовать себя счастливым.

— Да, и Ленин такую сверхзадачу дал: построить новый мир — мир равенства и всеобщего счастья.

— Идея-то была, кстати, не злодейская: сделать человече­ство счастливым. А у нас… Вроде бы есть идея — стать сильнее. И даже появились те, кто эту идею готов реализовывать. Вон, зерна в этом году рекордное количество собрали. Значит, кто-то это сделал? Оно ж не само выросло? А мы даже не знаем, кто эти рекорды ставит.

Как не знаем, кто у нас сталь плавит, уголь добывает, ракеты собирает. Из-за такого невнимания мы уже потеряли две культуры — деревенскую и заводскую. Это ж всё равно как целый народ потерять!

— Раз уж мы к культуре вернулись… Может, такой раскол в обществе обозначился потому, что на тех, кто в церкви станцевал, вон как цыкнули. А тем, кто голову свиную на порог театра принёс, лишь пальцем погрозили. А если б и на них цыкнули по­строже, может, тогда и не спорили бы о том, есть у нас цензура или нет?

— Ну, одним цыканьем тут не обойдёшься. Гораздо продуктивнее обеим сторонам помнить, например, крылатую фразу о том, что «ваша свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается кончик носа стоящего рядом человека». Как и о том, что тот, кто со мной не согласен, тоже имеет право на высказывание. А дальше — задача власти: следить за тем, чтобы высказывания эти укладывались в рамки закона. А переходящих границы одёргивать. Есть чудесное определение философа Бердяева: государство существует не для того, чтобы построить рай на земле, а для того, чтобы жизнь не превратить в ад.

— А какой бы совет вы дали тем, кто решит по бульварам помаршировать, с головой свиной в театр прийти или что-нибудь на предмет оскорбления чувств проверить?

— Универсального средства нет. Вернее, одно есть, но я не имею права рекомендовать его всем: прежде чем начать делать что-то серьёзное, помолиться. Прочитать хотя бы одну молитву. Не все у нас люди верующие. Предложу другое: постоять минуты две перед зеркалом. Посмотреть на себя, не отвлекаясь. Заглянуть себе в глаза. А уже после этого принимать решение.

Источник:  АиФ