Поэтесса Юлия Друнина, 1982 год. © / Рудольф Кучеров / РИА Новости

Великая Отечественная война отразилась на всех аспектах жизни нашей страны, в том числе и на литературе. В послевоенные годы появилась целая плеяда авторов, которые вошли в историю под общим названием «писатели-фронтовики».

Юное дарование

Вчерашние мальчишки и девчонки, они уходили на фронт со школьной скамьи. Они прошли дорогами войны, теряя родных и друзей, и, вернувшись живыми, сумели рассказать будущим поколениям о пережитом.

Поэтесса Юлия Владимировна Друнина, 1956 год. Фото: РИА Новости / Давид Шоломович

Юлия Друнина среди писателей-фронтовиков занимает особое место. Ей удалось показать войну глазами женщины, не просто попавшей в огненный вихрь, но и сделавшей для Победы всё, что было в её силах.

Я не привыкла,
Чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку —
Меня…

Девочка из небогатой семьи московских интеллигентов, Юля Друнина родилась 10 мая 1924 года. Отец её работал учителем истории, мать — библиотекарем. Военные подвиги менее всего занимали девушку. С детства она любила книги, в 11 лет начала писать стихи и мечтала о том, что станет профессиональным литератором.

Юля хорошо училась в школе и занималась в литературной студии при Центральном доме художественного воспитания детей, помещавшейся в здании Театра юного зрителя.

Первым литературным успехом юной поэтессы стала публикация её стихотворения «Мы вместе за школьной партой сидели…» в «Учительской газете».

Муза в солдатской шинели

Жизнь Юли перевернула война. 17-летняя девушка записалась в добровольную санитарную дружину при Обществе Красного Креста, работала в госпитале.

Когда немцы подходили к Москве, Юлия выезжала на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Здесь она впервые в жизни попала под бомбёжку, после которой потерялась и отстала от своей группы. Девушка блуждала до тех, пока не наткнулась на солдат пехотного полка, которым нужна была санитарка. Так Юля оказалась на фронте. Первый бой, первое окружение, первый прорыв к своим, в ходе которого погибали её товарищи…

Ей удалось вернуться в Москву. Юную санитарку, попавшую на фронт волею обстоятельств, в армии оставлять не собирались, однако сама она снова рвалась в бой.

Поехать в эвакуацию, в Тюменскую область, заставило тяжёлое состояние отца, перенёсшего инсульт. Владимир Павлович Друнин умер через несколько месяцев, в начале 1942 года, на руках дочери.

После этого Юля решила вернуться на войну и отправилась в Хабаровск, где стала курсантом Школы младших авиационных специалистов.

«В школьные годы я была, так сказать, жрицей чистого искусства. Писала только о любви, преимущественно неземной, о природе, конечно, экзотической, хотя не выезжала никуда дальше дачного Подмосковья… Мы пришли на фронт прямо из детства. Из стихов моих сразу, как ветром, выдуло и цыганок, и ковбоев, и пампасы с лампасами, и прекрасных дам», — писала уже после войны сама поэтесса.

Миллиметры жизни

Военные казармы и армейская дисциплина — реальность, которая напрочь выбивает из головы все романтические веяния. Но романтичная москвичка достойно пережила эту перемену жизни.

Куда больше её расстроила новость о том, что после окончания школы выпускниц ждёт не фронт, а запасной полк.

Юля узнала, что на фронт отправят тех, кто имеет медицинские навыки, и предъявила командованию свидетельство об окончании курсов медсестёр.

И уже вскоре она становится санинструктором 667-го стрелкового полка 218-й стрелковой дивизии.

Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые, 
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать», 
Потому что имя ближе, чем «Россия», 
Не могла сыскать.

Работа медсестры на фронте — спасать израненных, искалеченных мужчин, которых нужно выносить с поля боя под вражеским огнём. И юные девочки выносили, спасая сотни, тысячи жизней, а когда было нужно, сами вступали в бой с безжалостным, страшным врагом.

Я только раз видала рукопашный, 
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

В одном из боёв Юлю ранило осколком снаряда в шею. Она не поняла серьёзности раны, просто перебинтовав шею, и продолжила спасать чужие жизни. В какой-то момент силы вдруг оставили её, ушло сознание. Она очнулась на больничной койке, а склонившийся над ней врач только покачивал головой. Осколок находился в нескольких миллиметрах от сонной артерии — ещё чуть-чуть, и конец.

Эхо войны

После ранения санинструктор Друнина была признана инвалидом и комиссована. Вернувшись в Москву, она попыталась поступить в Литературный институт, но строгая комиссия её не приняла.

Оставаться в столице, пока идёт война, Юля не хотела и всеми правдами и неправдами вновь прорвалась на фронт, попав в 1038-й самоходный артиллерийский полк 3-го Прибалтийского фронта. Вместе с полком она освобождала Псковскую область и Прибалтику. В ноябре 1944 года после тяжёлой контузии Юлию Друнину комиссовали окончательно.

Войну она закончила старшиной медицинской службы с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу» на груди.

Она вернулась в Москву и снова пришла в Литинститут, посещала занятия, хотя формально принять её в середине года не мог никто.

Её первым мужем стал сокурсник по Литинституту, такой же комиссованный по ранению солдат Николай Старшинов. В 1946 году у пары родилась дочь Елена.

Жила семья поэтов-фронтовиков небогато, в заботах о дочери Юлия вынуждена была отложить учёбу в Литературном институте, которую завершила только в 1952 году.

Впрочем, к тому времени имя поэтессы Юлии Друниной уже было хорошо известно. Её стихи печатались в журналах, её приняли в Союз писателей, а в 1948 году вышла её первая книга стихов «В солдатской шинели».

Главной темой её творчества всегда оставалась война. Даже в любовной лирике был заметен отпечаток пережитого. Одно из лучших стихотворений — «Зинка» — было посвящено боевой подруге Зине Самсоновой, отчаянной девушке, погибшей от пули немецкого снайпера в январе 1944 года:

– Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счёт.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живёт.

У меня есть друзья, любимый,
У неё ты была одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!

В июне 1944 года Зинаиде Самсоновой посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Большая любовь

Война изменила Юлию Друнину, но не сломала. Она оставалась женственной, романтичной, что удивляло тех, кто знал её только по стихам о войне с их пронзительной правдой и болью.

В 1954 году Юлия Друнина на сценарных курсах при Союзе кинематографистов познакомилась с Алексеем Каплером, тем самым, который пострадал за любовный роман с дочерью Сталина Светланой Аллилуевой. Юлия влюбилась, и это чувство оказалось взаимным. Шесть лет она боролась с собой, и всё-таки решилась разойтись с Николаем Старшиновым.

Брак Юлии Друниной и Алексея Каплера продлился без малого двадцать лет, и эти годы поэтесса считала самыми счастливыми в своей жизни.

Поэтесса Юлия Друнина на встрече с читателями, 1964 год. Фото: РИА Новости / Давид Шоломович

Она продолжала плодотворно работать, её известность и популярность в стране была велика, к боевым медалям прибавились ордена «Знак Почёта» и Трудового Красного Знамени.

Особый, неповторимый стиль Друниной становился даже объектом дружеских пародий.

Знаменитый актёр Леонид Филатов как-то передал историю героев «Ну, погоди!» от лица Друниной:

На себя от страха непохожий,
Заяц был измучен и продрог.
Я ему на коврике в прихожей
Разложила лёгкий костерок.
Что до Волка — быть ему в уроне,
Слишком он нахален, этот Волк.
Не скажу — в стихах, но в обороне
Я ещё покамест знаю толк.
Зря я, что ли, бегала всё лето
С просьбами и жалобами, чтоб
Выбить разрешенье Моссовета
Перестроить кухню под окоп?..
Волк, конечно, храбр и бесшабашен,
Только как он, глупый, не поймёт,
Что в родном окопе мне не страшен
Собранный им за ночь миномёт!..

Алексей Каплер (слева), Юлия Друнина, Вениамин Каверин на заседании II съезда писателей РСФСР, 1965 год. Фото: РИА Новости / Абрам Штеренберг

В 1979 году не стало Алексея Каплера. От этой утраты оправиться до конца Юлия Друнина так и не смогла.

Выбравшая смерть

Искренний и принципиальный человек, она с радостью встретила начавшуюся в стране в середине 1980-х перестройку, однако очень скоро заметила в ней опасные тенденции. Друнина, как могла, пыталась докричаться до тех, кто принимал решения, дабы как-то остановить начинавшийся процесс распада страны.

Но для тех, кто стремился к развенчанию советской идеологии, она была голосом из прошлого, дутой величиной, чьим мнением можно пренебречь.

В 1990 году она стала депутатом, много выступала в прессе с публицистическими статьями, призывала сохранить всё лучшее, что было в уходящей эпохе. О своём депутатстве она говорила так: «Единственное, что меня побудило это сделать, — желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны и войны в Афганистане».

Однако это было ей уже не под силу. 1991-й год, ознаменовавшийся развалом Советского Союза, Юлия Друнина пережить не смогла. Её последнее стихотворение выражало чувства, овладевшие ею:

Судный час

Покрывается сердце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил. Лишь издали
(Всё ж крещёная!) помолюсь 
За таких вот, как вы, — за избранных —
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны. 
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!

21 ноября 1991 года Юлия Друнина закрылась в своём гараже на даче, завела свой «Москвич», села в него, приняла снотворное и уснула навсегда, отравившись выхлопными газами.

***

На двери дачи нашли записку, адресованную зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж».

Юлию Владимировну Друнину, согласно её последней воле, похоронили на Старокрымском кладбище, рядом с Алексеем Каплером. Именно в Крыму, в Коктебеле, они отдыхали вместе в свои самые счастливые дни…

Источник:  АИФ.ру

***