Россия – первая в мире страна по количеству брошенных детей. При этом 83 процента из них – сироты при живых родителях. Казалось бы, страшные цифры. Как могут возразить многие, есть детские дома, и это хорошие учреждения, в которых брошенные мамами и папами ребятишки обеспечены порой лучше, чем дети в какой-нибудь малоимущей семье. Все правильно. Кроме одного – убежденности в том, что если ребенку дать питание и игрушки, он будет счастлив.

Фильм режиссера Ольги Синяевой «Блеф, или с Новым годом!» теперь уже по полному праву можно назвать скандальным. Это нелегкое кино о социальном сиротстве и государственной системе воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, порождает немало споров, будоражит, вызывает слезы или гнев, но, прежде всего, не оставляет равнодушным. А ведь это самое главное – выйти за грань собственного комфорта и понять, что окружающий мир может быть совсем не таким, каким мы его себе представляем.

Ольга Синяева снимала картину четыре года. К съемкам приступила после того, как усыновила трехлетнего Игоря. За год жизни в семье он так и не оправился от психотравм, полученных в детдоме. Возник вопрос: да что же там на самом деле происходит? В результате попыток найти ответ на этот вопрос в конце 2013 года появился «Блеф, или с Новым годом!».

С этого момента в нескольких городах России уже состоялись открытые показы, собравшие неравнодушных людей, которые не только по-новому взглянули на проблему, изнутри увидели систему детских домов, но и смогли обсудить, чем в сложившейся ситуации можно помочь детям. В конце марта в КДЦ «Космос» состоялся такой показ и в Тюмени. Фильм посмотрели 123 человека, в том числе представители волонтерских организаций города Тюмени, руководство детского дома №66, руководители социально-ответственного бизнеса и социально-отвественные СМИ.

О чем же кино? О свободе, которой нет у детей, живущих в детских домах под стопроцентным контролем. За них все решено – вплоть до того, сколько раз ходить в туалет. В результате у таких детей нарушается контакт с собственным телом. Они уже не понимают, когда больно, когда холодно, когда хочется есть. Привыкли, что кто-то другой за них все решает. Этот фильм – о любви близкого человека, в которой, как в воздухе, нуждается каждый ребенок. Ее отсутствие – самая изощренная пытка, ведь без человеческого тепла, запаха, прикосновения человек погибает, черствеет душой.

А еще фильм – о депривации, психическом состоянии, которое наступает от множественного неудовлетворения основных потребностей. У ребенка основная потребность, кроме еды, сна, туалета, защищенности – эмоциональный контакт с близким взрослым. Если его нет, все остальное теряет весь смысл, даже пища: дети механически забрасывают еду в себя, не могут насытиться. Отсутствие близкого, значимого для ребенка человека приводит еще к одному серьезному заболеванию – реактивному расстройству привязанности, дети перестают различать, где свой, где чужой.

Большинство детей из Дома ребенка попадают в коррекционные школы и интернаты с тяжелой или легкой формой умственной отсталости. А это значит, что многие из них не получат аттестат даже о среднем образовании. После выхода из детского дома лишь один из десяти детей адаптируется к нормальной жизни. Около 40 процентов детей после детского дома оказываются в тюрьме.

«Безразличие в нашей жизни уже стало обыденностью, мы проходим мимо детей, которые оказались в беде, что влечет за собой детские смерти, – высказалась после просмотра руководитель Тюменского молодежного движения по поиску пропавших детей Екатерина Сергеева. – Это было, есть и, к сожалению, будет. Фильм для меня стал спасением – я поняла, что пройти мимо просто нельзя, ведь наше равнодушие породило все то, ради чего мы все здесь собрались».

«Фильм не говорит о том, что во всех детских домах дело обстоит именно так, – говорит специалист по работе с волонтерами Тюмени Александра Лейс. – На самом деле, это не так. Цель показа – чтобы не было равнодушия. Менять систему очень сложно. Один воспитатель и 15 детей – каждому не уделишь внимания. В результате дети отстают в развитии. Когда их забирают в семью, они буквально месяца через два набирают в росте, в массе, начинают свободно общаться с людьми. И сначала они действительно очень режимные – ходят в туалет по расписанию, едят по расписанию, ложатся спать в девять часов».

Александра Лейс рассказала, как в рамках всероссийской акции волонтеры собирали детдомовским детям подарки. «В первый год мы вручили подарки, приехали на следующий год и поняли, что этих подарков ждут как должного, а прошлогодние уже не нужны. Мы решили, что им нужно не подарки дарить, а общаться. И начали ездить в детские дома просто так. Хотим, чтобы когда они вышли, то им было бы куда обратиться, чтобы они не чувствовали себя одинокими. Они понимают, что у них есть друзья, которые не пьют, не курят, и они могут их чему-то научить», – объясняет Александра Лейс.

«Мы сотрудничаем с коррекционным интернатом «Горизонт», он находится в Тарманах, – рассказала представитель общественной организации «Тюменские родители – детям» Наталья. – Там находятся дети от восьми до 15 лет, в основном мальчики, которым очень не хватает мужской философии поведения в силу того, что вокруг одни воспитатели-женщины. Я работаю в спортивной сфере и имею много знакомых молодых людей, хороших парней. Мы водим ребят по соревнованиям, рассказываем о себе, стараемся вдохновить. Не виделись только неделю, а они уже совсем иные – какие-то обезличенные. Система она и есть система. Если у кого-то есть желание присоединиться – ждем».

«Мне не очень понятна государственная политика, когда матерям, воспитывающим детей от полутора до трех лет, выплачивается месячное пособие в 56 рублей, – добавила руководитель представительства Всероссийского фонда «Колыбель надежды» и инициатор показа фильма в Тюмени Гульнара Прадедова. – Как содержать ребенка? Почему зарплата педагогов в детдомах очень низкая, разве там могут работать профессионалы? И самое главное – непонятно, почему содержание ребенка в детдоме обходится государству и нам, налогоплательщикам, в 37 тысяч рублей в месяц, в психневрологическом интернате содержание ребенка – 116 тысяч, а пособие родителю ребенка-инвалида составляет 15 тысяч? Пора системно решить эти вопросы, найти наиболее конструктивно работающие механизмы для поддержки семей, разработать механизмы реабилитации детей, которые уже внутри этой системы, а также исследовать и разработать альтернативные формы воспитания социальных сирот».

Впрочем, какими бы разными не были отзывы о фильме, равнодушными он не оставил никого из собравшихся. Лучше всего, пожалуй, общее впечатление передала психолог Людмила Петрановская, консультировавшая Ольгу Синяеву в процессе создания кино: «Как бы нам ни было тяжело это смотреть, как бы ни было обидно или стыдно, детям все равно хуже. Давайте подумаем все же о них, а не о своем уязвленном эго. Давайте согласимся, что все мы в этом виноваты. Мы с этим миримся, мы это допускаем. Мы, взрослые люди, способны эту вину признать и принять, перестать оправдываться. И тогда вина превратится в ответственность. Тогда есть шанс закрыть вопрос «кто виноват?» и перейти, наконец, к другому вопросу – «что делать?».