Главная » ПЕДАГОГИКА, Педагогика гуманная » Новогоднее поздравление Сухомлинского В.А.: “Вырастут цветы удивительной красоты”

1 109 просмотров

591-517

Автор: Сухомлинский Василий Александрович (1918-1970). Выдающийся педагог, писатель, директор сельской школы, кандидат педагогических наук (1955), член-корреспондент Академии педагогических наук РСФСР (1957), заслуженный учитель Украинской ССР (1958), Герой социалистического труда (1968), член-корреспондент Академии педагогических наук СССР (1968). Награждён 2 орденами Ленина (1960,1968), орденом Красной Звезды, медалями, в том числе “За трудовую добдесть” (1958), “За трудовое отличие” (1952). Лауреат Государственной премии УССР за книгу “Сердце отдаю детям” (1974, посмертно). Удостоин медалей Макаренко А.С. (1965) и Ушинского К.Д.

Часовая стрелка приближается к двенадцати, с востока идет рассвет нового дня. Сегодня это особый рассвет и особый день – он знаменует собой один из рубежей нашей жизни. Он, как верстовой столб на жизненном пути. И, проходя мимо, каждый из нас оглядывается назад, задумывается о будущем.

Пройденный путь измеряется не только годами, но и делами. Ткач с удивлением видит, что сотканного им полотна хватило бы накрыть новогодний стол для миллионов соотечественников. Животновод видит овец и тысячи свиней, вскормленных за годы работы, – вот мой добрый след на земле, я кормлю и одеваю не одну сотню тружеников. Строитель видит сотни квартир, построенных его трудолюбивыми руками, и в каждом окне горит радостный огонек, и люди поднимают бокалы с вином, благословляют труд и разум, славу и величие своей Родины. Садовник смотрит на покрытые инеем яблони, а видит свой сад в белом облаке весеннего цветения, в пахучих плодах, под тяжестью которых ветви склоняются к земле.

Осматривает пройденный путь и каждый из нас, учителей, сеятелей разумного, доброго. В эту зимнюю ночь на бескрайних просторах нашей Родины собрались за новогодними столами тысячи дружных учительских коллективов.

Собрался коллектив и нашей Павлышской школы – маленькая веточка на вечном дереве знаний, образования, науки. В те минуты, когда над страной, над всем миром раздается звон Кремлевских курантов, мне хочется сказать самые теплые, самые сердечные слова о народном учителе. О нашем нелегком и радостном, тревожном и счастливом, обычном и героическом труде. Хочется пожелать каждому из многотысячной семьи советского учительства: пусть еще не один десяток верстовых столбов останется позади, пусть до глубокой седины горят огоньки молодости в ваших глазах, дорогие друзья!

Добрый след оставляем мы, педагоги, на земле. Наше творение – человек. Наша строение – мужественное сердце, ясный ум, чистые чувства, золотые руки человека. Наше творение – и ткач, что одевает людей, и животновод, что кормит их, и строитель, который возводит жилые дома и мосты, гидростанции и тысячекилометровые нефтепроводы. И нашим большим счастьем, дорогие мои друзья, является то, что в эту зимнюю ночь, когда где-то над невидимой линией между Аляской и нашими родными берегами рождается новый день, мы имеем право обратиться и к ткачу, и к животноводу, и к строителю, и к садовнику. Мы имеем право сказать ему:

– Помни же своего учителя, друга и наставника. Одиннадцать лет своей жизни отдаёт учитель, чтобы из застенчивого малыша, который не умеет ни читать, ни писать, ты стал образованным человеком с благородным сердцем, ясным умом, золотыми руками. Помните же, все наши воспитанники – ткачи и животноводы, строители и садоводы, металлурги и земледельцы, – помните, что ваша радость – это радость ваших учителей. Каждая ваша неудача или плохой поступок болью отзовется в сердце учителя, добавит седины в его волосы. Проходят годы, через школьный порог переступают и идут в жизнь все новые и новые поколения тружеников. Как родного сына, снаряжает учитель в дальний путь каждого своего питомца. Куда бы не растянулся твой жизненный путь, в каком бы далеком уголке Родины не пришлось тебе работать, наш дорогой воспитанник, помни своего учителя. Не забывай своей колыбели.

В эту зимнюю ночь я мечтаю о будущем: наступит время, когда ни у одного педагога сердце не сожмет чувство боли от того, что уже не переделаешь, что плохо сделано в свое время. Представьте себе садовника, который вдруг увидел, что на кусте розы зацвели цветы чертополоха. И вот садовник выщипывает колючки, приклеивает к цветочным чашечкам бумажные лепестки, обрызгивает их розовым маслом. Понравилась бы нам эта картина, друзья-учителя? Мы назвали бы садовника чудаком и посоветовали ему: надо было раньше думать, какие цветы на твоем кусте раскроют свои лепестки навстречу солнцу. Надо было думать, какие корни у твоей розы… Садовнику бы мы дали мудрый совет, а сами иногда делаем так же, как он: уже тогда, когда раскрылись цветы, которых никто не ждал, мы стараемся выщипать колючки, приложить лепестки из кусочков цветной бумаги. Вот я и мечтаю о том, что этого не будет. Педагогика станет совершенной наукой. Она будет учить, как заботиться о будущих цветах за много лет до того, как эти цветы раскроются.

Это время наступит. И каждый из нас еще посадит не один десяток розовых кустов и дождется цветов удивительной красоты. Пусть творение этой красоты принесет нам много счастья.

С Новым годом, дорогие друзья!

Источник:  Лаборатория гуманной педагогики

***

591-516

Чувство времени в детстве

Я начал работать с первым классом. Одна из важнейших истин, о которой мне нельзя забывать, это то, что я имею дело с детством. Дни, недели, месяцы, которые проводят мои воспитанники в школе, это не просто отрезки времени, которыми измеряется учебное время, а целые периоды детства. В детстве совсем не так, как в зрелом возрасте, воспринимается не только окружающий мир, но и время. Дети живут в совершенно другом измерении времени, чем мы, взрослые. Игнорировать эту истину – значит игнорировать природу детства. В детстве, особенно раннем, каждый день воспринимается как целая вечность. Я учу своих детей с первого по четвертый класс, для меня, воспитателя, эти четыре года не приносят ничего особенного в мое мировосприятие, не намного отдаляют меня от начального этапа моей зрелости и не намного приближают меня к спаду моего творчества. Для ребенка же эти четыре года – целая эпоха.

Представьте себе, что семилетний малыш отправился в путь и идет четыре километра пешком – полем, оврагом, лугом… А вы, воспитатель, быстро проехали эти четыре километра по асфальтированному шоссе на автомобиле. Вы никогда не увидите того, что увидел малыш, и если вы будете пытаться поговорить с ним о том, что он видел, то вы и он будете говорить на разных языках – вы не поймете друг друга. Именно этот обгон ребенка, идущего пешком, скоростной автомашиною, образно говоря, и является огромным злом учебно-воспитательной работы во многих школах. Именно поэтому учитель и ребенок, говоря на разных языках, не понимают один другого. Это одна из важнейших причин многочисленных недоразумений, конфликтов, которые случаются в школе. Это также причина того, что время, как важнейший фактор воспитания, не стало еще воспитательной силой во многих школах.

За целый день ребёнок видит, слышит, воспринимает, чувствует, переживает, познает логично и эмоционально так много, что день кажется ему вечностью. Чтобы найти общий с детьми язык, учителю надо смотреть на мир глазами ребенка – только при этом условии он по-настоящему увидит самого ребенка. Ему надо идти пешком вместе с ребенком, не пользоваться скоростными средствами передвижения, не смотреть на свет в окошко, в котором, как в калейдоскопе, меняются картины окружающего мира.

Как это делать практически и что здесь играет важную роль в становлении педагогической системы?

Прежде всего нельзя искажать детское измерение времени. В детстве ученик должен познавать мир так, как этого требует сама природа детства, а не так, как нам, взрослым, кажется лучше. Надо дать возможность ребенку ежедневно пройти пешком некоторое расстояние по земле, а не открывать ему глаза на мир с высоты птичьего полета, как, к сожалению, почти всегда бывает в младших классах, когда мир внезапно отгораживается от ребенка классной доской и страницами букваря. Бойтесь, дорогой мой друг, учитель, того, чтобы ребенок не потерял драгоценной способности своего чувства времени – если это ощущение потеряется, может быть потеряно очень и очень много: эмоциональные окраски слов, способность мыслить яркими образами и постепенно переходить к мышлению абстрактному.

Учить мыслить ребенка младшего возраста никак нельзя, не создавая в его мнении ярких представлений. Живое, творческое воображение – этот цветок детского мышления, дает богатые плоды. Живое, деятельное воображение присуще самой природе ребенка. Почему же этот цветок часто увядает уже через два-три месяца после того, как ребенок переступила порог школы? А учитель пытается и никак не может создать в детском уме необходимых представлений? Да потому как раз и бывает это, что ребенок, вырванный из привычного для него мира, перестает воспринимать время по детски, день перестает быть для него вечностью, втискивается в прокрустово ложе взрослого восприятия.

Если вы хотите, чтобы ребенок умел мыслить, вырастал умным, сообразительным, любознательным, берегите, как большую ценность, детское восприятие времени. Стройте и организуйте учебно-воспитательный процесс так, чтобы каждый день ребенок прожил хотя бы два-три часа в своём, детском измерении времени. Я добиваюсь того, чтобы в первом и втором классах дети ежедневно пошли к живому источнику мысли и языка – в сад, в лес, в поле, на берег пруда, прошли хотя бы километр по земле, посмотрели широко открытыми глазами на мир, на явления и вещи. Вот здесь они вступают в царство своего измерения времени, здесь я по-настоящему вижу их, детей. Дети познают мир, и я узнаю детей. Каждую минуту перед ребенком здесь что-то открывается, и открывается совсем не так, как перед нами, взрослыми. Ребенок видит мир как бы запечатлённый на киноленте методом замедленной съемки. Это перед вами, взрослыми, в чаще леса мелькнула какая-то серая птичка, и вы больше ничего не заметили. Ребенок же заметила очень много: и то, что она сидела в гнезде, и то, что при приближении человека подняла головку и стала прислушиваться, и то, что села она на веточке над тропой, что хочет сказать: я вот, а там, где я сидела, ничего нет… Вы ничего не успели ни заметить, ни подумать, а ребенок в уме уже составил целую повесть о том, как птичка заботится о своих маленьких детках. Пусть больше повестей, сказок, былей рассказывает ребенок о том, что он видит, узнаёт.

Жизнь в детском измерении времени воспитывает наблюдательность – это одна из главных предпосылок любознательности. Если вы хотите, чтобы вашим питомцам хотелось обо всем знать, чтобы в годы детства развивалось нарастающее стремление к познанию – пусть дети не перестают воспринимать время по-детски.

Детское измерение времени еще один важный воспитательный аспект. Каждый прожитый день – как вечность, каждый час – как год; так откладываются в детской памяти золотые годы детства. Эмоциональная насыщенность воспоминаний о детстве придает этой золотой поре особое очарование, привлекательность – все, что вспоминается потом о годах детства, заставляет учащенно биться сердце в зрелом возрасте. Я считаю исключительно важным делом наполнение лет детства такой деятельностью, которая облагораживает взаимоотношения между членами коллектива, воспитывает способность делать людям добро. Положительная эмоциональная окраска мыслей о такой деятельности является очень важным моментом в деле нравственного и эстетического воспитания. Я стремлюсь к тому, чтобы воспоминания о том, что сделано в детстве, всю жизнь заставляли учащенно биться сердце.

Речь идет прежде всего о труде, одухотворенном высокой идеей служения народу, обществу. Как важно, чтобы в годы детства каждый человек переживал эту работу как нечто лично дорогое, святое, чтобы этой работой наполнены были часы, дни, недели детства. В моей педагогической системе стало правилом: каждому человеку в течение всей жизни должны сиять огоньки детства – волнующие воспоминания о том, что создано в годы детства собственными руками для людей, для народа, во имя общего блага. Эти огоньки должны иметь материальное воплощение – посаженные в детстве дубрава или плодовый сад, заложенный для людей виноградник. Без взгляда в прошлое, без мысли о том, что сделано в прошлом для народа, для людей, не может быть человеческой личности.

***

591-515

Как познавать ребёнка? Сердцем!

Одна из самых уродливых черт формируется у ребенка благодаря дремучему педагогическому бескультурью тех, кто его воспитывает – это холодное резонерство, склонность к логическому анализу, логической оценке, лишенных эмоциональной окрашенности, личного чувства. Холодное резонерство порождает тупое безразличие, бессердечие. Предостерегайте детей от этой беды. Не допускайте пустословия, вообще не злоупотребляйте словом в воспитании, не допускайте, чтобы слово было для ребенка звуком пустым.

Одной из особенностей моей педагогической системы является язык сердца. В это понятие я вкладываю отношения в детском коллективе, которые имеют богатый эмоциональный смысл, иными словами – эмоциональный подтекст тех немногих разговоров, бесед, которые имеют место в детском коллективе. Эмоциональное богатство отношений – это, можно сказать, предыстория коллектива: коллектива еще по сути нету, он только рождается, и чтобы он в будущем был морально здоровым и жизнеспособным, нужна прочная основа благородных чувств.

«Речь сердца» означает, что своим отношением к товарищам человек выражает сложные человеческие чувства, точнее, в этом отношении рождаются, крепнут эти чувства, – ребенок познает мир сердцем, а я, воспитатель, узнаю сердцем ребенка. Язык сердца беден словами, но если уж слово родилось, если ребенок нашел слово для проявления своих чувств, то это слово наполняется для него глубоким нравственным и эмоциональным смыслом.

Искусство воспитания я вижу в том, чтобы предметом языка сердца стало какое-то событие в жизни детей. К этому событию привлекается внимание всех. В той или иной степени это событие должно захватывать судьбу человека. Приведу пример языка сердца в начальных классах.

После уроков мои первоклассники спешили в сад: им не терпелось посмотреть, не зацвели ли персики в нашем Уголке Красоты. Это прекрасная, неповторимая картина – цветение персиков. Мы ждем этого времени уже несколько дней. Как только пригреет ласковое весеннее солнышко, цветочные почки персиков немного открываются, но совсем они раскрываются только утром, в тихую, теплую, влажную погоду. Вот прибежали мои девочки из сада, в глазах Майи горели радостные огоньки: «Завтра персики рано зацветут. Не опоздайте, надо прийти рано-рано».

591-514

И вот я пришел в школу рано-рано, чтобы побыть в одиночестве. Но я опоздал. На зеленой полянке, в саду, недалеко от входа к нашему Зеленому Домику (так называют дети наше школьное помещение, в котором учатся первые и вторые классы) я увидел трех своих детей – Валерия П., Колю Я. и Петра К. Они составили на земле свои портфели и склонились над ними. Передвигали их, располагая в каком-то нужном им порядке. «Что они делают? – удивился я. – Зачем положили портфели и передвигают их?». Дети были так увлечены своим делом, что не заметили, как я склонился над ними. Они выровняли портфели треугольником и смотрели куда-то в углубление между портфелями.

Заметив меня, мальчики смутились. Мне тоже стало неловко: случайно я стал свидетелем какой-то детской тайны, а это ой как нехорошо…

– Это ландыш… Как он вырос здесь? – задумчиво спросил Валерий, и мне стало ясно, что детей уже давно волнует этот вопрос.

В треугольнике, созданном портфелями, я увидел нежную стрелочку зеленого побега, который пробивался из-под земли. Действительно, как тут вырос ландыш – почти посреди двора? В прошлом году дети приносили из леса корневища ландыша, сажали их в своих уголках Красоты; пожалуй, чорень случайно попал в землю и теперь ожил…

Как бы там ни было, сердце мое радостно забилось: дети оберегали нежный росток ландыша. Приходят, как говорится, ни свет ни заря, составляют здесь свои портфели, чтобы случайно кто-то не затоптал. Теперь вспомнилось мне, что днём ​​именно здесь, недалеко от крыльца нашего Зеленого Домика кто-то ставит в пирамидку тяпки и лопатки. Все это перекочевывает сюда из кладовой, оказывается, тоже специально для того, чтобы защитить нежный росток…

Более мы не сказали ни слова в те минуты, но понимали без слов: я понимал, что детям хочется сохранить свою тайну, а дети почувствовали, что мне неловко.

– Может, пересадим ландыш с землей в наш Уголок Красоты? – спросил я мальчиков.

– И правда, давайте пересадим, – радостно воскликнули дети.

Но разговор пришлось прекратить. К нам шли наши одноклассники и ребята из других классов. Всходило солнце, верховья школьных яблонь и вишен розовели. Мы тоже пошли в Уголок Красоты. Здесь персиковая аллея – несколько деревьев, посаженных два года назад. Их сажали дети, готовясь стать учениками. Здесь рос также куст роз странной, редкой красоты – на нем цвели голубовато-синие цветы. Здесь же была Поляна Ландышей.

Персики расцвели. Мы стояли, очарованные красотой розовой облака. В каждой капле росы горело маленькое солнце. Над деревьями стоял тихий гул: прилетели пчелы.

Уже поднялось солнышко, уже раздался звонок, а мы не можем оторваться от этого прекрасного видения и волшебной музыкой природы – бесконечного пения пчел. Дети попросили: придем сюда после уроков. Я сказал, что сегодня мы придем сюда специально для того, чтобы смотреть на красоту и слушать музыку природы.

После уроков мы остались в школе – Петр, Николай, Валерий и я. Хотели пересадить ландыш. Но оказалось, что под корнем цветка – большой камень. А камень выкапывать – можно повредить корень цветка. Пока мы рассуждали, что делать, пришли девочки. Они, наверное, почувствовали, что у нас какая-то тайна.

– Почему от нас прячетесь со своей тайной? – спросила Майя. – Может, мы вам поможем?

– Чем же вы поможете? – мрачно спросил Коля.

– А вот чем. Пусть весь класс знает тайну, пусть все помогают оберегать ландыш, – убеждала мальчиков Майя.

– Оберегать надо старательно, быстро затопчут, – не верил Коля. – Нужно, чтобы мало кто знал об этом.

– А можно вот что сделать, – посоветовал я, – сюда, над самым ростком, поставим стул с бачком для воды. Никому и в голову не придет, что под стулом ландыш и солнце будет светить ему.

Так и сделали. Теперь не надо было детям ни портфели составлять треугольником, ни лопаты с тяпками переносить. Зеленая стрелочка превратилась в два широких листа, где-то между их складками таились белые колокольчики – скоро они покажутся. На переменах и после уроков, когда на школьном дворе было много школьников, у стула всегда дежурили незримые стражи.

Эта история с цветком назаметно связалась с судьбой маленькой девочки Наташи. Вот здесь и начинается язык сердца.

Наташа П. была ровесницей моих детей. Она должна была учиться с ними, но не пошла в школу из-за болезни. Тяжелая болезнь надолго приковала девочку к кровати: она не могла ходить. Врачи обещали, что через год-два здоровье Наташи может улучшиться и тогда она, возможно, встанет на ноги.

Может быть… А пока Наташа лежала, ее кровать стояла у большого окна. Перед окном – сад. Росли яблони. В открытое окно к девочке залетали шмели и пчелы, и эти минуты были для нее радостными. «Они приносят на своих крыльях солнечное золото», – говорила Наташа, и мы боялись спросить, что такое солнечное золото. Ежедневно к Наталочке приходил кто-нибудь из нас, а в воскресенье по вечерам приходили всем классом. Рассказывали ей о школьных делах. Приносили книги. Она открывала свой альбом, и мы знали, что надо что-то нарисовать: то, о чём рассказывали. Мы научили Наталочку читать.

Ранней весной перед окном Наталочки мы посадили ореховое дерево. Такое же дерево, только маленькое, посадили и в деревянную бочку, поставили в комнате возле кровати. Туда, где растет ореховое дерево не залетит ни одна муха – вот как оберегали Наталочку. А рядом с ореховым деревом посадили еще маленькую вишенку. Хоть и маленькая, а зацвела вишенка весной, «Карликовая», – сказала мать Наташи. В комнате девочки поставили аквариум, рядом с ним посадили целый лес: маленькие елки, сосны, даже кедр маленький зазеленел. В этом крошечном лесу сделали ей объёмный макет: нарисовали реку, над рекой – дуб и домик на курьих ножках. Здесь Наташа путешествовала в мир сказки. Здесь мы рассказывали ей сказки.

Девочка любила вечернее время, когда сад и дом окутывали мягкие сумерки. В эти минуты мы сидели и молчали. Смотрели на притихший таинственный лес, на пещеру и реку, на маленькую хатку, в окошке которой мерцал огонек.

Однажды во время своих путешествий в глубоком овраге села мы нашли разноцветный песок – белый, розовый, желтый, зеленый, оранжевый, даже синий. Набрали песка каждого цвета в отдельный мешочек, принесли Наташе, высыпали на берега ее маленькой речки – и заиграли берега, будто даже веселее стала комната. Придя в гости к Наталочке, дети мало говорили, они всегда что-то делали для ее радости. Это создание радости было выразительной языком сердца. Мы нашли глину для лепки и несколько вечеров лепили Наташе стадо овец, пастуха с сумкой и большой палкой. Один из берегов реки посыпали зеленым песком – это луг. Теперь на лугу паслись овечки. А за горой садилось солнышко – мы сделали его из розовой глины, покрасили.

Мы рассказали Наташе о ландыше. Девочка слушала, затаив дыхание. В ее глазах горели огоньки. Такой радости девочка еще никогда не переживала.

«Когда ландыш зацветет – я встану на ноги», – говорила Наташа, ее щечки горели, а в серых глазах я чувствовал невысказанную тревогу: берегите ландыш, ой, берегите…

Каждый раз, как только мы приходили к Наталочке, она сразу же спрашивала: «Как живет ландыш? – и серые глаза были в эту минуту радостные и тривожные. – А у меня ноги уже теплые», – радостно щебетала она. Мы рассказывали о листочках ландыша, о том, что вот скоро-скоро покажутся белые колокольчики. Девочка слушала, и мысли её неслись туда, на нашу зеленую лужайку, а может, и в лес, где Наташа была когда-то в раннем детстве, и о лесе у неё сохранилось воспоминание, как сон. Я видел, что мечта о Колокольчиках Ландыша вдохновляет девочку, вливает в нее силы. Я говорил с врачом, и он сказал, девочка действительно может скоро встать с постели. Однажды, придя к Наталочке, мы застали ее сидящей в кресле под яблоней.

«У меня уже ноги двигаются… и будто мурашки ползают по ним, – восторженно сказала она и тут же спросила тревожно: – А как ландыш? Нарисуйте, пожалуйста, как он счастлив, что его оберегают».

Она дала нам альбом, дети нарисовали нежные листочки.

«А как нарисовать, что она счастлива, – не знаю, – задумчиво сказал Ваня Б., наш черноглазый художник и мечтатель. – Нет, знаю! – радостно воскликнул он. – Рядом с ландышем – солнце, это и есть счастье. И солнечное золото, о котором говорила Наташа, принесла ландышу пчела».

Наташа раскраснелась, прижала к сердцу альбом с рисунком Вани. Она прошептала: «Ландыш – счастлива. Скоро я увижу его…».

Наконец, показались белые колокольчики. Мы пошли к Наталочке. Она теперь целыми днями сидела под яблоней. Ей захотелось, чтобы ландыш нарисовали с колокольчиками и чтобы цветок радовался – солнцу, теплому весеннему дождю. Ваня нарисовал колокольчики. Радость же, по его мнению, выражала зеленая травка, которая покрыла всю поляну вокруг зеленой стрелки ландыша.

«А все-таки какая он слабый и беззащитный, – сказала задумчиво Наташа. – Ой, берегите, берегите его…»

Солнце, весенние цветы, радость следующей встречи с Колокольчиками Ландыша – все это вливало здоровья в слабое тело Наташи. Врач радовался: такого быстрого перелома в этой нелегкой болезни он никогда не наблюдал. «Мы лечим девочку радостью», – говорил я врачу.

«Да, человека надо лечить прежде всего радостью», – будто разговаривая сам с собой, говорил старый врач.

А я стремился к тому, чтобы язык сердца захватил всех детей, чтобы каждый из моих воспитанников переживал сочувствие к человеку, вкладывал свои духовные силы в создание радости для девочки.

Наступила поздняя весна, в поле цвело множество полевых цветов, расцветали кусты в зарослях. У каждого ребенка появился свой любимый цветок. Каждый нес свой цветок Наташе. Я убедился, что тонкое чувство красоты цветов будто оттачивает у ребенка чувствительность к голосу собственной совести, собственного сердца. Красота природы открывает ребенку глаза на красоту в самом себе, ребенку хочется быть духовно красивым – добрым, бескорыстным. Еще еще раз подтверждалась мысль о том, что воспитывать у ребенка чувство человеческого достоинства – это значит прежде всего воспитывать уважение к самому себе.

591-513

Но вот на детей свалилось горе. Еще перед заходом солнца Колокольчики Ландыша смотрели в голубое небо. Вечером стал накрапывать дождь. А ночью застонала страшная буря, начался ливень с градом. На рассвете я пришел в школу. У искалеченного, сломанного стебля ландыша стояли дети. Девочки плакали, а мальчики стояли мрачные. «А Наташа собиралась сегодня в гости к ландышу», – сказал кто-то из ребят.

Так, врач вчера сказал, что девочку можно привезти на маленькой тележкой е в ​​школу. Я возлагал большие надежды на этот источник радости. Верил, что мощная волна радости всколыхнет каждую клетку слабого детского организма и Наташа встанет на ноги. Что же теперь делать? Стебель сломан, а колокольчиков вообще нет – их захватил бурный дождливый поток.

Будто услышав мои мысли, одна из девочек спросила: «А где же колокольчики?». Каждый ребенок в эти минуты думал: как бы это ни было трудно, но Колокольчики Ландыша сегодня должны цвести здесь, должны смотреть в вымытое дождём небо – ласковое, теплое.

«Пойдем в лес, выкопаем куст ландыша, посадим здесь». Наверное, каждый думал об этом, потому что слова Петра не удивили никого.

«Пойдем сейчас, – сказала Таня. – Ведь после уроков еще нужно идти к Наталочке, её привезти».

Мы пошли в лес. Осторожно выкопали куст ландыша с большим корневищем. Несли в деревянной шкатулке на носилках, как бесценное богатство. Выкопали яму – в том же месте. Старшие школьники помогли нам вынуть камень. Посадили, вздохнули с облегчением. Пошли к Наталочке. В её глазах – тревога: «Как Колокольчики Ландыша? Не сломил их ливень?».

«Нет, выстояли, живут, смотрят в голубое небо и тебя ждут», – защебетали дети.

Наташа жила не близко от школы, и к своему Зеленому Домику мы приехали с ней через час. Медленно, чтобы не причинить боль, везли через поляну. Белые, нежные, с матовым оттенком Колокольчики Ландыша стояли, тихо склонившись.

«Они о чем-то мечтают, – шепотом сказала Наташа. – Наверное, вспоминают ночь, гром, молнию, ливень. Я не спала, боялась за вас, цветочки…».

Я украдкой посмотрел в глаза Наташи. В них сияло восхищение. Она протянула руки к Колокольчикам Ландыша, тихо опустила ноги, и мы, затаив дыхание, увидели, как она, опершись рукой на свою маленькую тележку встала на землю. Видимо, мне в глаза влетели какие-то маленькие пушинки, и я вытер глаза платком. Дети стояли, смотрели на нежные цветы. Было тихо, где-то в голубом небе пел жаворонок.

Мне хотелось, чтобы это мгновение длилось бесконечно. Дети, сохраните на всю жизнь в своих сердцах вечное горение огонька человечности, зажженного двумя крохотными колокольчиками, как двумя искрами.

Вечером Наташа долго не спала. Устав от радостных впечатлений, она выражала вслух эту свою радость: «Как только стану ходить, пойду с вами в лес. Хочу увидеть зайчика. Теперь я уже знаю, никогда я не была в лесу, а далекое воспоминание – это по рассказам. И зайчика никогда не видела. Нарисуйте зайчика – чтобы моркови ему хотелось».

Я нарисовал в альбом Наташи зайчика, которому хотелось моркови. Глубокое проникновение в тонкости всего человеческого в ребенке; тонкое, чувствительное, любящее, бережное прикосновение к самым сокровенным уголкам детского сердца – это и есть познание ребенка сердцем. Чем тоньше есть это познание в моей работе, в моей жизни, тем глубже раскрывается мир перед ребенком, тем больше узнает он его не только умом, но и сердцем.

Меньше разговоров об отзывчивости, человечности и больше чуткости и человечности в действии – это золотое правило воспитания настоящего человеческого благородства. Деятельная человечность и отзывчивость – это непременное условие шлифовки человечных чувств в самом себе. Чем раньше узнает ребёнок сердцем горе, страдания, несчастья другого человека, тем ярче он увидит самого себя, тем глубже почувствует сам в себе человеческое достоинство. Я стремлюсь к тому, чтобы уже в младшем возрасте каждый ребенок узнал добро как высшую красоту человечности, чтобы творение добра для людей было тем, образно говоря, нравственным капиталом, которого бы хватило человеку на всю жизнь. Познавать ребенка сердцем – это значит учить его творить добро, познавать добро в самой себе.

Для творения добра умейте видеть тончайшие сферы духовной жизни ребенка. Восьмилетний Толя P., ученик второго класса, очень любит своего восьмидесятилетнего дедушку. Еще шестилетним мальчиком научился у дедушки читать и писать, лепить из глины и вырезать из дерева. Дедушка научил Толю делать свирель и играть на свирели. А какие прекрасные сказки знает дедушка! Их нигде нет в книгах. Толя гордился своей дружбой с дедушкой: приходил с ним на школьные утренники, на праздник Книги.

И вот дедушка заболел, слег, не встает с постели. Из обрывков разговоров между отцом и матерью Толя понял: дедушка умрет. Папа и мама говорят об этом спокойно, как о неизбежной событии. Поэтому дедушку решили поселить в маленькой каморке с одним окошком: поставили там кровать, завесили окно белой шторой. Мама носит дедушке есть а ему, Толе, говорит: не ходи к дедушке часто, дай ему покой, он готовится в дальний путь…

Понял, почувствовал сердцем мальчик, отец и мать ждут дедушкиной смерти, и ужаснулся. Стал не мил ему мир. В классе мальчик сидит, словно слушает учителя, но не слышит ничего. Из головы не идет дедушка, не может уложиться в детской головке: почему папе и маме не жалко дедушку? Почему они так спокойно говорят о его смерти? Мальчик услышал вчера разговор, папа сказал: надо снять с чердака доски, гроб делать… А дедушка вышел из своей каморки, сел на солнышке, прикрыл ноги платком теплой и грелся. Толя обнял старика и заплакал…

Смотрю в глаза мальчику и чувствую, что в душе детской творится что-то необычное: тяжелые переживания подавляют ребенка, не дают покоя. Разговариваю с отцом, и сразу становится все ясно: ребенок почувствовал страшное зло там, где оба родителя видят обычную для себя житейскую заботу. Ребенок готов бороться против зла, он будет бороться, я в этом уверен, надо только поддержать эту готовность.

Не говоря мальчику ни слова о том, что происходит дома, я веду весь класс к оврагу, заросшему кустами. Показываю маленький бугорок. Это могила замученного в годы гражданской войны крестьянина-бедняка, борца за Советскую власть. Мы сажаем у могилы маленький дубок – пусть это будет памятником герою. Я вижу, как загораются в глазах Толи огоньки непримиримости ко злу. Теперь мальчик сделает то, к чему стремится его душа.

Когда отца и матери не было дома, он уговорил дедушку перенести кровать из чулана в большую комнату. Вдвоем перенесли кровать, поставили рядом с кроватью Толи, у теплого радиатора центрального отопления, против солнышка. «Вы, дедушка, будете жить со мной, пока я вырасту», – говорил Толя. Дедушка слушал ласковые слова, внука, и в старческом сердце оживало желание жить. С каждым днем ​​дедушке становилось лучше, он уже вставал рано утром, шел в сад, собирал яблоки, приносил внуку. Отец и мать молчали, боясь взглянуть в глаза сыну и отцу…

Помните, дорогой коллега-воспитатель, что мы с вами зажигаем в детском сердце огоньки человечности. Зажигаем своим словом, своими рассказами о добре и правде, чести и достоинстве человека. Горят эти огоньки едва заметно. Они могут либо погаснуть, или загореться ярким, слепящим огнем, и тогда уже ничто не погасит их. Идёт ребенок жизненным путем своим и встречается с ложью, обманом, злом. Стремится сердце открыться, стремится вступиться за правду и добро. Как мгновенную вспышку зарницы, не пропустите это стремление. Помогите юному сердцу открыться, вступить в борьбу за утверждение добра. Свежий ветер раздует слабый огонек, и он запылает и засияет, осветит самые сокровенные уголки детского сердца, и ребенок увидит сам себя, переживёт первое чувство гордости.

 

Поделиться с друзьями:

Для того, чтобы отправить Комментарий:
- напишите текст, Ваше имя и эл.адрес
- вращая, совместите картинку внутри кружка с общей картинкой
- и нажмите кнопку "ОТПРАВИТЬ"

Комментариев пока нет... Будьте первым!

Оставить комментарий