Главная » ЛЮДИ И ДАТЫ » Людмила Живкова — государственный деятель и подвижник. Л.В. Шапошникова

2 049 просмотров

2730-18

В то время, когда один полагает душу за мир, другой
сидит на воде. Когда один посылает сердце свое
во спасение ближних, другой утопает в явлениях тонкого
мира. Подвижники великого служения не имеют
психизма, ибо они устремлены духом к Иерархии, и
сердце их звучит на боль мира.

Е.И. Рерих

 За­зво­нил те­ле­фон, я сня­ла труб­ку и ус­лы­ша­ла жен­ский го­лос с лег­ким ак­цен­том, но ка­ким, я не по­ня­ла сра­зу. — Здрав­ст­вуй­те, Люд­ми­ла Ва­си­ль­ев­на. Го­во­рит Люд­ми­ла То­до­ров­на Жив­ко­ва.

— Кто? — пе­ре­спро­си­ла я.

— Жив­ко­ва Люд­ми­ла То­до­ров­на, — по­вто­ри­ли в   труб­ке. — Мне ваш те­ле­фон дал Свя­то­слав Ни­ко­ла­е­вич Ре­рих. Я сей­час на­хо­жусь в Моск­ве. Мой са­мо­лет уле­та­ет че­рез два ча­са, и я до это­го хо­те­ла бы с ва­ми встре­тить­ся.

2729-7Час встре­чи сов­па­дал с на­ча­лом мо­ей лек­ции в уни­вер­си­те­те, и я объ­яс­ни­ла Люд­ми­ле То­до­ров­не, что  не смо­гу к ней при­ехать в на­зна­чен­ное вре­мя. Она не оби­де­лась и ска­за­ла, что в Моск­ве бы­ва­ет ча­с­то, и мы смо­жем встре­тить­ся в сле­ду­ю­щий ее при­езд.

Но сле­ду­ю­щий ее при­езд в Моск­ву так и не со­сто­ял­ся. Ме­ся­ца че­рез два (за точ­ность не ру­ча­юсь) при­шло из­ве­с­тие, что Люд­ми­ла То­до­ров­на скон­ча­лась. Мне бы­ло очень труд­но в это по­ве­рить. Она не до­жи­ла до 40 лет. По­том по­полз­ли слу­хи, что все слу­чи­лось при за­га­доч­ных об­сто­я­тель­ст­вах и са­ма смерть, воз­мож­но, бы­ла на­силь­ст­вен­ной. Шел 1981 год.

А до это­го, в 1980 го­ду, я, пре­рвав свое пу­те­ше­ст­вие по ги­ма­лай­ско­му мар­ш­ру­ту Цен­т­раль­но-Ази­ат­ской экс­пе­ди­ции Ни­ко­лая Кон­стан­ти­но­ви­ча Ре­ри­ха, при­еха­ла в Бан­га­лор к Свя­то­сла­ву Ни­ко­ла­е­ви­чу, что­бы уточ­нить с ним сик­ким­скую часть мар­ш­ру­та. Мы мно­го бе­се­до­ва­ли об экс­пе­ди­ции, и в один из по­след­них дней он не­о­жи­дан­но за­го­во­рил о Жив­ко­вой.

Люд­ми­ла То­до­ров­на Жив­ко­ва, дочь ру­ко­во­ди­те­ля Бол­гар­ской Ком­му­ни­с­ти­че­с­кой пар­тии То­до­ра Жив­ко­ва, член По­лит­бю­ро ЦК этой пар­тии, пред­се­да­тель Ко­ми­те­та куль­ту­ры Бол­га­рии, ины­ми сло­ва­ми, ми­нистр куль­ту­ры, в се­ре­ди­не 70-х го­дов са­ма оты­с­ка­ла Свя­то­сла­ва Ни­ко­ла­е­ви­ча Ре­ри­ха, при­еха­ла к не­му, по­зна­ко­ми­лась и с  тех пор ста­ла пре­дан­ной по­сле­до­ва­тель­ни­цей идей Ре­ри­хов и той фи­ло­соф­ской си­с­те­мы, ко­то­рую мы на­зы­ва­ем Жи­вой Эти­кой. У Свя­то­сла­ва  Ни­ко­ла­е­ви­ча ус­та­но­ви­лись с Бол­га­ри­ей тес­ные свя­зи на са­мом вы­со­ком пра­ви­тель­ст­вен­ном уров­не. Он про­вел там не­сколь­ко вы­ста­вок, сво­их и Ни­ко­лая Кон­стан­ти­но­ви­ча, уча­ст­во­вал в важ­ней­ших куль­тур­ных  про­грам­мах и удо­с­то­ил­ся ря­да на­град.

— Люд­ми­ла То­до­ров­на, — ска­зал мне тог­да Свя­то­слав Ни­ко­ла­е­вич, — един­ст­вен­ный в ХХ ве­ке го­су­дар­ст­вен­ный де­я­тель, кто вос­при­нял очень глу­бо­ко Жи­вую Эти­ку и уви­дел в ней ог­ром­ные воз­мож­но­с­ти для усо­вер­шен­ст­во­ва­ния го­су­дар­ст­вен­но­го строя и оду­хо­тво­ре­ния это­го строя куль­ту­рой и вы­со­кой фи­ло­соф­ской мыс­лью. Она очень хо­ро­шо по­ни­ма­ет, что го­су­дар­ст­во долж­но стро­ить­ся и жить по за­ко­нам кра­со­ты. Но ей очень труд­но, и не толь­ко труд­но, но и опас­но.

— По­че­му опас­но? — уди­ви­лась я.

— Те, кто сей­час у вла­с­ти и в Рос­сии, и в Бол­га­рии, ру­ко­вод­ст­ву­ют­ся оп­ре­де­лен­ной иде­о­ло­ги­ей и не от­да­дут эту власть про­сто так и не сми­рят­ся с но­вой и не­по­нят­ной им фи­ло­со­фи­ей.

Я не мог­ла не со­гла­сить­ся с этим. К то­му вре­ме­ни я уже зна­ла, что в со­вет­ских кру­гах вы­со­ко­по­с­тав­лен­ных чи­нов­ни­ков ак­тив­но не лю­би­ли Жив­ко­ву, на­зы­ва­ли ее чу­да­ко­ва­той, не сов­сем нор­маль­ной и жи­ву­щей вы­дум­ка­ми и фан­та­зи­я­ми. Но так оце­ни­ва­ли Жив­ко­ву не толь­ко в на­шей стра­не. Те, кто близ­ко сто­я­ли к са­мо­му Жив­ко­ву, не стес­ня­ясь, го­во­ри­ли поч­ти то же са­мое. Люд­ми­лу То­до­ров­ну ок­ру­жа­ли лю­ди от­кро­вен­но враж­деб­но на­ст­ро­ен­ные к ней, к ее за­мыс­лам и иде­ям.

Те­перь, ког­да про­шло мно­го лет с то­го па­мят­но­го звон­ка, я все боль­ше и боль­ше со­жа­лею, что на­ша встре­ча не со­сто­я­лась. Не со­сто­я­лась по мо­ей ви­не. За­ня­тая со­бы­ти­я­ми вя­ло те­ку­щей тог­даш­ней жиз­ни, ка­ки­ми-то ил­лю­зор­ны­ми, а под­час не­нуж­ны­ми обя­за­тель­ст­ва­ми, со­про­вож­да­е­мы­ми из­веч­ной не­хват­кой вре­ме­ни, я  так и не смог­ла по­нять, что имен­но в тот день ме­ня поз­ва­ло, не раз­гля­де­ла уни­каль­но­с­ти и ве­ли­чия жиз­ни, про­зву­чав­шей в ка­кой-то мо­мент в те­ле­фон­ной труб­ке, а по­том за­молк­шей на­всег­да.

Об­сто­я­тель­ст­ва внеш­ней жиз­ни Жив­ко­вой как ни­ког­да про­ти­во­ре­чи­ли то­му, с чем она при­шла. Ее со­зна­тель­ная жизнь про­хо­ди­ла в со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кой Бол­га­рии, в до­ме ру­ко­во­ди­те­ля Бол­гар­ской Ком­му­ни­с­ти­че­с­кой пар­тии, со все­ми вы­те­ка­ю­щи­ми из это­го по­след­ст­ви­я­ми. Она ус­пеш­но окон­чи­ла ис­то­ри­че­с­кий фа­куль­тет Со­фий­ско­го уни­вер­си­те­та, за­тем ас­пи­ран­ту­ру и, став кан­ди­да­том ис­то­ри­че­с­ких на­ук, на­ча­ла свою на­уч­ную ка­рь­е­ру в Ин­сти­ту­те бал­ка­ни­с­ти­ки Бол­гар­ской ака­де­мии на­ук. И о том, что с ней что-то все-та­ки про­ис­хо­ди­ло, сви­де­тель­ст­во­ва­ли лишь ее на­уч­ные тру­ды. Ее раз­во­ра­чи­ва­ло как бы в дру­гую сто­ро­ну от тра­ди­ци­он­ных сю­же­тов ис­сле­до­ва­ния, при­ня­тых в со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кой стра­не. Пер­вая ее мо­но­гра­фия, из­дан­ная в 1971 го­ду, на­зы­ва­лась «Ан­г­ло-ту­рец­кие от­но­ше­ния 1933 — 1939 гг.». Вто­рая бы­ла уже сов­сем дру­гой и сви­де­тель­ст­во­ва­ла об ин­те­ре­се к древ­ней куль­ту­ре — «Ка­зан­лык­с­кая гроб­ни­ца» (1974). И, на­ко­нец, по­след­няя — «Чет­ве­ро­еван­ге­лие ца­ря Ива­на—Алек­сан­д­ра» (1976), бы­ла яв­ным по­во­ро­том в сто­ро­ну фун­да­мен­таль­ных ду­хов­ных про­блем. В это же вре­мя она на­чи­на­ет за­ни­мать­ся во­про­са­ми куль­ту­ры на го­су­дар­ст­вен­ном уров­не, и в ее жизни возникает Жи­вая Эти­ка, ко­то­рую она при­ни­ма­ет бе­зо­го­во­роч­но и бес­по­во­рот­но, как един­ст­вен­ное ру­ко­вод­ст­во в ее не­про­стой жиз­ни.

Я ни­че­го не мо­гу ска­зать о ее от­це, То­до­ре Жив­ко­ве, мне не из­ве­ст­на ни его по­зи­ция по от­но­ше­нию к Жи­вой Эти­ке, ни офи­ци­аль­ное от­но­ше­ние к де­я­тель­но­с­ти до­че­ри. Впол­не воз­мож­но, что сам Жив­ков не при­да­вал этой де­я­тель­но­с­ти осо­бо­го зна­че­ния. Но его ок­ру­же­ние ве­ло се­бя ина­че. Чис­ло ее вра­гов рос­ло бы­с­т­рее, чем еди­но­мы­ш­лен­ни­ков. Бы­ло ли это из­ве­ст­но са­мой Жив­ко­вой? Бе­зус­лов­но, да. Она пре­крас­но осо­зна­ва­ла, в ка­ком го­су­дар­ст­ве жи­вет, ко­му при­над­ле­жит власть и за ка­кие иде­а­лы власть пре­дер­жа­щие бо­рют­ся.

И Люд­ми­ле Жив­ко­вой при­шлось мно­го ду­мать и ра­бо­тать над тем, как вве­с­ти Жи­вую Эти­ку в го­су­дар­ст­вен­ный обо­рот, не за­де­вая ос­нов, ко­то­ры­ми до­ро­жи­ли те, в чьих ру­ках на­хо­ди­лась власть и чьи взгля­ды бы­ли не­со­вме­с­ти­мы с ми­ро­воз­зре­ни­ем Жи­вой Эти­ки и ее по­ст­ро­е­ни­я­ми. Со­еди­не­ние двух раз­лич­ных си­с­тем бы­ло весь­ма опас­ным за­ня­ти­ем, это был путь по лез­вию брит­вы. Она не мог­ла на­ру­шить тра­ди­ции гос­под­ст­ву­ю­щей иде­о­ло­гии без ри­с­ка быть от­ст­ра­нен­ной от вла­с­ти, под­верг­нуть опас­но­с­ти свое по­ло­же­ние, ко­то­рое да­ва­ло ей воз­мож­ность хо­тя бы в ог­ра­ни­чен­ных рам­ках де­лать то, что она счи­та­ла нуж­ным, про­во­дить то, что ей ка­за­лось не­об­хо­ди­мым и без че­го она уже не пред­став­ля­ла се­бе го­су­дар­ст­вен­ной по­ли­ти­ки и го­су­дар­ст­вен­ных за­дач Бол­га­рии. Ста­рые при­вер­жен­цы Жи­вой Эти­ки об­ви­ня­ли ее в том, что она ста­вит Уче­ние Ре­ри­хов под крас­ные зна­ме­на и со­еди­ня­ет не­со­еди­ни­мое. Но у нее не бы­ло дру­гой воз­мож­но­с­ти. Она по­ни­ма­ла, что и та­кая по­пыт­ка мо­жет кон­чить­ся, как го­во­рят, «ко­ст­ром» или «кре­с­том». Она зна­ла, что дро­ва уже при­го­тов­ле­ны и где-то сов­сем близ­ко вы­сит­ся ее, Жив­ко­вой, Гол­го­фа. Воз­мож­но, в си­лу ее вы­со­ко­го по­ло­же­ния и мо­гу­ще­ст­ва ее от­ца ей пре­до­ста­вят вы­бор, и она стре­ми­лась ото­дви­нуть срок не­из­беж­но­го вы­бо­ра не по­то­му, что бо­я­лась «ко­ст­ра» или «кре­с­та», а по­то­му, что, поль­зу­ясь вла­ст­ным по­ло­же­ни­ем, вы­пав­шим на ее до­лю, хо­те­ла ус­петь до­не­с­ти до лю­дей, чьи серд­ца бы­ли омерщв­ле­ны от­жив­шей иде­о­ло­ги­ей, как мож­но боль­ше идей, в ко­то­рых бы­ли за­клю­че­ны ис­ти­на и свет, столь не­об­хо­ди­мые для бу­ду­ще­го со­зи­да­ния. Свет кра­со­ты, свет куль­ту­ры, свет люб­ви. Она не бы­ла ни про­по­вед­ни­ком, ни мис­си­о­не­ром. Она яв­ля­лась твор­цом и по­движ­ни­ком, стре­мив­шим­ся то, что од­наж­ды ей от­кры­лось, вне­д­рить в жизнь, в ту об­ласть, в ко­то­рой она име­ла власть и ко­то­рая еще ей под­чи­ня­лась. В от­ли­чие от дру­гих го­су­дар­ст­вен­ных чи­нов­ни­ков, ко­то­рые ду­ма­ли од­но, а де­ла­ли дру­гое, бо­ясь по­те­рять теп­лое «верх­нее» ме­с­то или де­неж­ную долж­ность, она не скры­ва­ла сво­е­го ина­ко­мыс­лия.

2729-8

Людмила Живкова с министром культуры Шри Ланки. Коломбо, 1978 г.

Она на­ме­ти­ла кон­цеп­цию об­шир­ной на­ци­о­наль­ной про­грам­мы эс­те­ти­че­с­ко­го вос­пи­та­ния, ко­то­рую пред­ло­жи­ла Цен­т­раль­но­му ко­ми­те­ту БКП и пра­ви­тель­ст­ву Бол­га­рии. В ос­но­ву этой про­грам­мы она по­ло­жи­ла тот  за­кон Кра­со­ты, ко­то­рый те­перь счи­та­ла ос­но­вой жиз­ни и эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва. Она сме­ло и бес­ком­про­мисс­но вве­ла со­вер­шен­но но­вые по­ня­тия в пар­тий­ную иде­о­ло­гию, та­кие, как эс­те­ти­че­с­кое вос­пи­та­ние, эс­те­ти­че­с­кая сфе­ра, эс­те­ти­че­с­кие вза­и­мо­от­но­ше­ния. Ни од­но го­су­дар­ст­во в ХХ ве­ке не име­ло ни­че­го по­доб­но­го.

Людмила Живкова со Святославом Рерихом. 1981 г

Людмила Живкова со Святославом Рерихом. 1981 г

«На­ша те­о­ре­ти­че­с­кая мысль, — сме­ло за­яви­ла она, — все еще не да­ла точ­но­го и удов­ле­тво­ри­тель­но­го от­ве­та на эти прин­ци­пи­аль­ные во­про­сы, с по­зи­ции ко­то­ро­го мы мог­ли бы стро­ить прак­ти­че­с­кую ра­бо­ту по эс­те­ти­че­с­ко­му вос­пи­та­нию»1. И еще: «Име­ет­ся уже не­ма­ло на­уч­ных ис­сле­до­ва­ний, ко­то­рые до­ка­зы­ва­ют, что че­ло­век уме­ет це­нить и со­зда­вать кра­со­ту во всех сфе­рах сво­ей жиз­ни в та­кой сте­пе­ни, в ка­кой он ис­пы­ты­ва­ет воз­дей­ст­вие кра­со­ты и тво­рит кра­со­ту в сво­ей про­из­вод­ст­вен­ной де­я­тель­но­с­ти. <…> Про­грам­ма эс­те­ти­че­с­ко­го вос­пи­та­ния со­здаст все не­об­хо­ди­мые ус­ло­вия для гар­мо­ни­че­с­ко­го раз­ви­тия лич­но­с­ти, для про­яв­ле­ния твор­че­с­ких спо­соб­но­с­тей каж­до­го чле­на об­ще­ст­ва»2.

Впер­вые на вы­со­кой три­бу­не пар­тий­но­го съез­да за­зву­ча­ли сло­ва — кра­со­та, ду­хов­ная эво­лю­ция, твор­че­ст­во. И не толь­ко сло­ва. Те­о­рия со­еди­ня­лась с прак­ти­кой. Впер­вые в со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ком го­су­дар­ст­ве куль­ту­рой ру­ко­во­дил не уз­ко­ло­бый чи­нов­ник, за­шо­рен­ный иде­о­ло­ги­че­с­ки­ми кли­ше, а сво­бод­но мыс­ля­щий фи­ло­соф, глу­бо­ко про­ник­ший в эво­лю­ци­он­ную кон­цеп­цию Жи­вой Эти­ки и твор­че­с­ки стре­мя­щий­ся при­ме­нять ее в го­су­дар­ст­вен­ном стро­и­тель­ст­ве. Люд­ми­ла Жив­ко­ва му­же­ст­вен­но и пуб­лич­но сбра­сы­ва­ла с се­бя ста­рую, за­сох­шую и го­то­вую вот-вот ра­зо­рвать­ся шку­ру мерт­вых и не­пло­до­твор­ных догм и го­во­ри­ла о ре­аль­ном, не ил­лю­зор­ном бы­тии, о ме­с­те че­ло­ве­ка в Ми­ро­зда­нии, о не­пре­хо­дя­щем зна­че­нии куль­ту­ры, не о пре­сло­ву­той над­ст­рой­ке, со­глас­но марк­сист­ской те­о­рии, а о куль­ту­ре как эво­лю­ци­он­ной ос­но­ве че­ло­ве­че­с­ко­го об­ще­ст­ва и глав­ном ус­ло­вии его про­дви­же­ния вверх по спи­ра­ли вос­хож­де­ния.

«Стрем­ле­ние че­ло­ве­ка, — пи­са­ла она, — к кра­си­во­му, пре­крас­но­му долж­но стать жиз­нен­ной по­треб­но­с­тью каж­до­го чле­на об­ще­ст­ва. И мы убеж­де­ны, что, раз­ви­ва­ясь и тво­ря “по за­ко­нам кра­со­ты”, каж­дый че­ло­век и че­ло­ве­че­ст­во в це­лом су­ме­ют уп­рав­лять сво­ей соб­ст­вен­ной эво­лю­ци­ей»3.

Она не толь­ко го­во­ри­ла и пи­са­ла. Она, в от­ли­чие от дру­гих чи­нов­ни­ков, при­кры­вав­ших свою без­де­я­тель­ность ци­та­та­ми из тру­дов клас­си­ков марк­сиз­ма, дей­ст­во­ва­ла сме­ло и бе­зо­гляд­но. Ее де­ти­ще — На­ци­о­наль­ная про­грам­ма эс­те­ти­че­с­ко­го вос­пи­та­ния, на­пи­тан­ная ее не­укро­ти­мой энер­ги­ей, на­чи­на­ла жить и да­вать свои ре­зуль­та­ты. Но ее по­ло­же­ние «на­вер­ху» от это­го не ста­но­ви­лось проч­ней, а на­обо­рот, с каж­дым днем ос­ла­бе­ва­ло, ибо ее де­я­тель­ность вы­зы­ва­ла раз­дра­же­ние и в По­лит­бю­ро, и в пра­ви­тель­ст­ве. «Бе­лая во­ро­на», та­лант­ли­вая и бес­ст­раш­ная, дей­ст­во­вав­шая не «во имя свое», как боль­шин­ст­во в верх­нем эше­ло­не вла­с­ти, а во имя об­ще­го Бла­га, слу­жи­ла жи­вым уко­ром всем им, каж­дым сво­им сло­вом и дей­ст­ви­ем под­чер­ки­вая их бес­по­лез­ность, без­дар­ность и бес­че­ст­ный уход в соб­ст­вен­ные ин­те­ре­сы. Си­ту­а­ция с каж­дым го­дом обо­ст­ря­лась. Уже  в Ми­ни­с­тер­ст­ве куль­ту­ры СССР не скры­ва­ли враж­деб­ных чувств к «этой не­нор­маль­ной». Чи­нов­ни­ки ощу­ща­ли опас­ность, ис­хо­дя­щую от мыс­лей и дей­ст­вий ру­ко­во­ди­те­ля куль­ту­ры Бол­га­рии. «Меж­ду­на­род­ная со­ли­дар­ность» со­вет­ских и бол­гар­ских чи­нов­ни­ков ста­но­ви­лась все проч­ней, все яв­ней и оп­ре­де­лен­ней.

За­ме­ча­ла ли она все это? Бе­зус­лов­но, за­ме­ча­ла. И сло­ва Свя­то­сла­ва Ни­ко­ла­е­ви­ча Ре­ри­ха о труд­но­с­тях и опас­но­с­тях на пу­ти Жив­ко­вой под­тверж­да­ли это. Но она уже не мог­ла или, точ­нее, не хо­те­ла ни­че­го ме­нять в сво­ей судь­бе. Пе­ред ней, го­су­дар­ст­вен­ным де­я­те­лем Бол­га­рии, сто­я­ла вы­со­кая цель, вы­ше ко­то­рой она не зна­ла, и эта цель долж­на бы­ла оп­рав­дать ее зем­ную жизнь, как бы она ни сло­жи­лась. Не­от­вра­ти­мый зов За­ко­на кра­со­ты вел ее за со­бой, звал в ко­с­ми­че­с­кую Бес­пре­дель­ность гря­ду­щей эво­лю­ции. «Во имя это­го ве­ли­ко­го иде­а­ла, — ут­верж­да­ла она, — во имя бу­ду­ще­го че­ло­ве­че­ст­ва и на­ших де­тей мы са­мо­от­вер­жен­но тру­дим­ся, тво­рим и стре­мим­ся к кра­со­те»4.

Все ча­ще и ча­ще она встре­ча­лась со Свя­то­сла­вом Ни­ко­ла­е­ви­чем то в Бан­га­ло­ре, то в Со­фии и по­лу­ча­ла у не­го нуж­ные ей со­ве­ты и разъ­яс­не­ния по про­бле­мам Жи­вой Эти­ки. Он был для Люд­ми­лы То­до­ров­ны не толь­ко На­став­ни­ком и Учи­те­лем, но и опо­рой в той слож­ной и труд­ной об­ста­нов­ке, ко­то­рая сфор­ми­ро­ва­лась во­круг нее. Его сло­ва «не бой­тесь и иди­те впе­ред» под­дер­жи­ва­ли ее в са­мые от­ча­ян­ные мо­мен­ты жиз­ни.

По­че­му-то имен­но в Бол­га­рии про­изо­шел пер­вый прак­ти­че­с­кий про­рыв но­вой мыс­ли, но­вой си­с­те­мы фи­ло­со­фии, но­вых под­хо­дов к эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва. И она, Жив­ко­ва, оли­це­тво­ря­ла этот про­рыв. Ее уни­каль­ный при­мер еще раз по­ка­зал, что ис­то­рию дви­га­ют лич­но­с­ти, а не мас­сы, ко­то­рые мо­гут толь­ко ид­ти или не  ид­ти за этой лич­но­с­тью. Ей бы­ли близ­ки и твор­че­ст­во и по­дви­ги этих лич­но­с­тей, ибо она са­ма бы­ла од­ной из них. При­зна­вая роль куль­ту­ры как пре­об­ра­зу­ю­щей си­лы че­ло­ве­ка и об­ще­ст­ва, она от­ме­ча­ла: «Са­мые вы­да­ю­щи­е­ся лич­но­с­ти в ис­то­рии че­ло­ве­че­ст­ва меч­та­ли о рас­ши­ре­нии вос­при­ни­ма­ю­щих спо­соб­но­с­тей че­ло­ве­че­с­ко­го со­зна­ния, о про­ник­но­ве­нии в уни­вер­саль­ные тай­ны Все­лен­ной, о со­зда­нии кра­си­вых, гар­мо­нич­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний меж­ду людь­ми, о раз­ви­тии выс­шей, сво­бод­ной во­ли, ко­то­рая сде­ла­ет че­ло­ве­ка не­за­ви­си­мым»5. Она бы­ла уве­ре­на, что имен­но та­кой че­ло­век смо­жет «ор­га­ни­зо­вы­вать че­ло­ве­че­с­кое со­зна­ние по за­ко­нам кра­со­ты»6.

«Воз­дей­ст­вие этих лич­но­с­тей, — раз­мы­ш­ля­ла она, — на куль­тур­ное и ду­хов­ное раз­ви­тие в на­ши дни объ­яс­ня­ет­ся преж­де все­го тем, что они об­ла­да­ли ду­хов­ной си­лой и спо­соб­но­с­тью твор­че­с­ки пе­ре­ос­мыс­ли­вать и ху­до­же­ст­вен­но вос­соз­да­вать сущ­ность ос­нов­ных про­цес­сов и яв­ле­ний, со­пут­ст­ву­ю­щих раз­ви­тию че­ло­ве­че­ст­ва. Об­ла­дая рас­ши­рен­ны­ми вос­при­ни­ма­ю­щи­ми воз­мож­но­с­тя­ми, они про­ни­ка­ли в сущ­ность яв­ле­ний, из­вле­ка­ли опыт про­шло­го. Жи­ли ак­ту­аль­ны­ми це­ля­ми и за­да­ча­ми на­сто­я­ще­го, про­зре­ва­ли воз­мож­но­с­ти бу­ду­ще­го»7.

Она стре­ми­лась сра­зу же ре­а­ли­зо­вать мысль или идею, ко­то­рую счи­та­ла важ­ной и по­лез­ной. Жив­ко­ва не толь­ко ос­мыс­ли­ла де­я­тель­ность и роль вы­да­ю­щих­ся лич­но­с­тей в ис­то­рии че­ло­ве­че­ст­ва, но и вме­с­те с Ко­ми­те­том куль­ту­ры раз­ра­бо­та­ла дол­го­сроч­ную про­грам­му по изу­че­нию и ис­сле­до­ва­нию жиз­ни та­ких лич­но­с­тей. Она счи­та­ла, что по­доб­ные ис­сле­до­ва­ния «от­кро­ют ряд об­щих за­ко­нов и за­ко­но­мер­но­с­тей, ха­рак­тер­ных для сущ­но­с­ти са­мо­го про­цес­са эво­лю­ции че­ло­ве­че­с­ко­го ин­ди­ви­да»8. В про­грам­му Ко­ми­те­та куль­ту­ры бы­ли вклю­че­ны та­кие име­на, как Ле­о­нар­до да Вин­чи, Ми­ке­лан­д­же­ло, Дан­те, Шек­с­пир, Ге­те, Л.Н. Тол­стой, Ра­бин­д­ра­нат Та­гор, А. Эйн­штейн, М.В. Ло­мо­но­сов, Кон­стан­тин-Ки­рилл и др. Имя же Н.К. Ре­ри­ха как ху­дож­ни­ка и мыс­ли­те­ля бы­ло од­ним из пер­вых. Люд­ми­ла То­до­ров­на глу­бо­ко и про­ник­но­вен­но ос­мыс­ли­ла де­я­тель­ность и роль ве­ли­ко­го рус­ско­го ху­дож­ни­ка в ис­то­рии эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва, в фор­ми­ро­ва­нии но­во­го мы­ш­ле­ния ХХ ве­ка. «Мо­ну­мен­таль­ное и еди­ное в сво­ей це­ло­ст­но­с­ти ис­кус­ст­во Ре­ри­ха, — пи­са­ла она, —  за­став­ля­ет каж­до­го, кто с ним со­при­ка­са­ет­ся, пе­ре­ос­мыс­ли­вать и от­кры­вать за­но­во ис­ти­ну и ве­ли­чие жиз­ни. Со­зна­ние твор­ца ос­во­бож­де­но от пред­рас­суд­ков, оно не­удер­жи­мо в сво­ем стрем­ле­нии рас­крыть тай­ны при­ро­ды, вос­соз­дать кра­со­ту и веч­ное дви­же­ние Все­лен­ной. Он изу­ча­ет и ана­ли­зи­ру­ет про­шлое не для то­го, что­бы от­ри­цать или не­до­оце­ни­вать ис­то­ри­че­с­кий опыт и прой­ден­ный че­ло­ве­че­ст­вом путь в ве­ках, а для то­го, что­бы на­пом­нить об ог­нен­ных зна­ках, ко­то­рые ука­зы­ва­ли путь че­ло­ве­ку к кра­со­те, све­ту и  бес­смер­тию. Труд­но про­сты­ми сло­ва­ми оп­ре­де­лить тот ле­ген­дар­ный ге­ро­изм, ко­то­рым про­ник­ну­то твор­че­ст­во Ре­ри­ха. В нем со­че­та­ют­ся во­еди­но са­мые со­кро­вен­ные ве­ко­вые ча­я­ния че­ло­ве­че­ст­ва, за­пе­чат­лен­ные в бес­смерт­ных сим­во­лах и пре­да­ни­ях древ­но­с­ти, и  уди­ви­тель­ное уме­ние твор­ца ас­си­ми­ли­ро­вать и пре­ло­мить в сво­ем со­зна­нии ге­ро­изм про­шло­го, сде­лать его ак­ту­аль­ным и объ­е­ди­нить с ос­т­рей­ши­ми про­бле­ма­ми и за­да­ча­ми сво­ей эпо­хи. Мысль Ре­ри­ха па­рит над вер­ши­на­ми Ги­ма­ла­ев, ус­т­рем­ля­ет­ся в со­кро­вен­ный мир пре­да­ний, сли­ва­ет­ся в не­удер­жи­мом твор­че­с­ком по­ры­ве ду­ха с мо­но­лит­ной в сво­ей це­ло­ст­но­с­ти Все­лен­ной»9.

В этой ко­рот­кой и вы­ра­зи­тель­ной оцен­ке Жив­ко­вой Н.К. Ре­ри­ха со­дер­жит­ся все, что мож­но о нем ска­зать. Я не знаю ни од­но­го дру­го­го та­ко­го вы­ска­зы­ва­ния, глу­бо­ко­го и про­ник­но­вен­но­го, ох­ва­ты­ва­ю­ще­го тот ог­ром­ный пласт куль­ту­ры и мыс­ли, ко­то­рые бы­ли свя­за­ны с твор­че­ст­вом ве­ли­ко­го ху­дож­ни­ка и про­воз­ве­ст­ни­ка но­во­го мы­ш­ле­ния на­ше­го ве­ка.

По ини­ци­а­ти­ве Жив­ко­вой в Бол­га­рии про­шли вы­став­ки Ни­ко­лая Кон­стан­ти­но­ви­ча, раз­лич­ные сим­по­зи­у­мы, ему по­свя­щен­ные, и по­яви­лись кни­ги, ко­то­рые рань­ше в этой стра­не не вы­пу­с­ка­лись. Бла­го­да­ря ей  твор­че­ст­во и на­сле­дие Ре­ри­ха бы­ло оце­не­но в Бол­га­рии бо­лее спра­вед­ли­во и глу­бо­ко, не­же­ли на Ро­ди­не са­мо­го ху­дож­ни­ка. И ког­да все это чи­та­ешь, а на­до иметь в ви­ду, что пи­са­лось это в со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кой Бол­га­рии, ста­но­вит­ся боль­но и обид­но за свою стра­ну, ко­то­рая, ос­во­бо­див­шись от то­та­ли­тар­ной иде­о­ло­гии, да­ет воз­мож­ность раз­лич­ным не­ве­же­ст­вен­нымжур­на­ли­с­там и «уче­ным» по­но­сить ве­ли­ко­го че­ло­ве­ка. Но ди­а­лек­ти­ка жиз­ни сви­де­тель­ст­ву­ет о том, что пло­хое и хо­ро­шее идет ря­дом. По­доб­ные на­пад­ки и кле­ве­та еще оп­ре­де­лен­ней вы­све­чи­ва­ют путь по­движ­ни­ка и да­ют нам воз­мож­ность по­нять, где дей­ст­ви­тель­ное по­движ­ни­че­ст­во, а где бе­зот­вет­ст­вен­ность и под­лость «во имя свое».

Вы­со­ты куль­тур­но-ду­хов­но­го по­дви­га Жив­ко­вой не до­стиг ни один из вы­со­ко­по­с­тав­лен­ных рос­сий­ских чи­нов­ни­ков, ни один из них, хо­тя бы при­бли­зи­тель­но, не по­нял, чем яв­ля­ет­ся твор­че­с­кое на­сле­дие Ре­ри­ха не толь­ко для Рос­сии, но и для ми­ра в це­лом.

Жив­ко­ва бы­ла ис­тин­ной но­си­тель­ни­цей но­во­го ко­с­ми­че­с­ко­го ми­ро­ощу­ще­ния, по­это­му ее оцен­ки Ре­ри­ха столь точ­ны и глу­бо­ки.

«Се­го­дня на­ука, — ут­верж­да­ла она, — все сме­лее го­во­рит об ис­поль­зо­ва­нии ко­с­ми­че­с­ко­го на­уч­но­го под­хо­да при ис­сле­до­ва­нии дей­ст­ви­тель­но­с­ти. Ши­ро­та и мно­го­гран­ность на­уч­но-твор­че­с­ких ин­те­ре­сов Ре­ри­ха, ди­а­па­зон его на­уч­ных ис­сле­до­ва­ний — от изу­че­ния древ­них пись­мен­ных и ар­хи­тек­тур­ных па­мят­ни­ков куль­ту­ры до ис­сле­до­ва­ния вли­я­ния и от­ра­же­ния ко­с­ми­че­с­ких лу­чей и вза­и­мо­свя­зи меж­ду че­ло­ве­ком и ко­с­мо­сом, со­здан­ные им два круп­ных на­уч­ных ин­сти­ту­та — ин­сти­тут син­те­ти­че­с­ко­го ис­сле­до­ва­ния ис­кус­ст­ва в Нью-Йор­ке и ин­сти­тут син­те­ти­че­с­ких на­уч­ных ис­сле­до­ва­ний в Ги­ма­ла­ях в Ин­дии — за­креп­ля­ют пред­став­ле­ние о Ре­ри­хе как о пред­те­че и по­бор­ни­ке ос­во­е­ния ко­с­ми­че­с­ко­го на­уч­но­го ме­то­да ис­сле­до­ва­ния ми­ра. В на­уке Ре­рих ви­дит фак­тор эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва. На­ука  долж­на быть без­гра­нич­ной и бес­ст­раш­ной. Каж­дый, кто ра­бо­та­ет и ре­а­ли­зу­ет се­бя на по­при­ще на­уки, дол­жен быть от­крыт для все­го по­лез­но­го, для все­го, что со­зда­ва­лось ве­ка­ми, что хра­нит­ся в со­кро­вищ­ни­це ис­то­ри­че­с­ко­го опы­та че­ло­ве­че­ст­ва. Ду­хов­ное кре­до Ре­ри­ха — не­ус­тан­ное раз­ви­тие и со­вер­шен­ст­во­ва­ние, твор­че­с­кое го­ре­ние, не­удер­жи­мое стрем­ле­ние к кра­со­те, к пре­крас­но­му»10.

По­ла­гаю, что ни­ка­ких ком­мен­та­ри­ев к этим сло­вам не тре­бу­ет­ся. Здесь квинт­эс­сен­ция все­го то­го, что бы­ло ска­за­но в Жи­вой Эти­ке о на­уке и че­го Н.К. Ре­рих не­ус­тан­но при­дер­жи­вал­ся и в сво­ем твор­че­ст­ве, и в сво­ей фи­ло­со­фии.

Люд­ми­ла Жив­ко­ва уме­ла бе­реж­но и кра­си­во ска­зать о са­мых со­кро­вен­ных зна­ни­ях, со­дер­жа­щих­ся в Жи­вой Эти­ке, и тем са­мым за­щи­тить эту фи­ло­соф­скую си­с­те­му от пря­мо­ли­ней­но­с­ти, по­ш­ло­с­ти и ис­ка­же­ний, на ко­то­рые ще­д­ры раз­лич­ные «тол­ко­ва­те­ли» и «зна­то­ки».

Вот один из та­ких при­ме­ров. «Вы­со­ко под­ни­ма­ясь над лич­ным, — от­ме­ча­ет она, — Ре­рих на­прав­ля­ет свое вни­ма­ние на лю­дей, ко­то­рые вы­хо­ди­ли за пре­де­лы обыч­но­го че­ло­ве­ка и, как лю­бил вы­ра­жать­ся ху­дож­ник, пре­вра­ща­лись в син­те­ти­че­с­кие по­ня­тия. Эти ми­ро­вые по­ня­тия со­дер­жат в се­бе ду­хов­ную си­лу и от­дель­ных лич­но­с­тей, и це­лых стран, эпох, на­ро­дов, со­бы­тий. Они хра­нят­ся и  веч­но жи­вут в ду­хов­ной со­кро­вищ­ни­це пла­не­ты и, как вер­ши­ны Ги­ма­ла­ев, пуль­си­ру­ют и ви­б­ри­ру­ют в серд­це на­шей Все­лен­ной — воз­дей­ст­ву­ют, ок­ры­ля­ют, вдох­нов­ля­ют, бе­ре­гут и на­по­ми­на­ют. И в труд­ные ми­ну­ты на­ро­ды все­гда об­ра­ща­лись к этим вы­ра­зи­те­лям их сущ­но­с­ти»11. Вряд ли сто­ит со­мне­вать­ся, что здесь речь идет об Учи­те­лях, на­прав­ля­ю­щих ко­с­ми­че­с­кую эво­лю­цию че­ло­ве­че­ст­ва. В  тех об­сто­я­тель­ст­вах и в то вре­мя она не мог­ла ска­зать об этом яв­ле­нии пря­мо, не под­верг­нув Ре­ри­ха на­пад­кам ма­ло­го со­зна­ния. А та­ких на­па­док и на нее са­мое, скры­тых и от­кры­тых, бы­ло пре­до­ста­точ­но. Ста­рое со­про­тив­ля­лось са­мым же­с­то­ким об­ра­зом. Она чув­ст­во­ва­ла это на се­бе и по­это­му со зна­ни­ем соб­ст­вен­но­го горь­ко­го опы­та об­ра­ща­ла вни­ма­ние на этот мо­мент и в судь­бе са­мо­го Ре­ри­ха. «Он (Ре­рих. — Л.Ш.), — пи­са­ла она, — чув­ст­ву­ет на сво­их пле­чах тя­жесть веч­ной борь­бы меж­ду си­ла­ми све­та и ре­т­ро­град­ной кос­но­с­тью, со­зна­тель­ны­ми га­си­те­ля­ми веч­но­го ог­ня, ядо­ви­ты­ми из­лу­че­ни­я­ми раз­ла­га­ю­ще­го­ся со­зна­ния. Ве­ли­кий гу­ма­нист и со­зи­да­тель зна­ет свое ме­с­то в этой борь­бе. Он зна­ет, что ни­кто не име­ет пра­ва вы­жи­дать в ги­гант­ском по­един­ке меж­ду но­вым и ста­рым со­зна­ни­ем. Ког­да пла­не­те, че­ло­ве­че­ст­ву не­об­хо­ди­ма бе­зот­ла­га­тель­ная по­мощь, жизнь, лич­ное до­сто­ин­ст­во — все долж­но быть под­чи­не­но борь­бе»12.

Святославу Рериху присуждается звание Почетного доктора Великотырновского университета. 1978 г

Святославу Рериху присуждается звание Почетного доктора
Великотырновского университета. 1978 г

И са­ма она не­сла та­кую по­мощь де­лу, за ко­то­рое бы­ла от­вет­ст­вен­на. Ее ме­с­то бы­ло вы­со­ким и в си­лу это­го са­мым опас­ным. Она бы­ла от­кры­та со всех сто­рон, и ей не­где бы­ло в слу­чае бе­ды ук­рыть­ся и не  за ко­го спря­тать­ся. Она по­ни­ма­ла, что те, ко­то­рые обо­гна­ли свое вре­мя на этой зем­ле, ока­зы­ва­лись са­мы­ми не­за­щи­щен­ны­ми и что она, сле­ду­ю­щая за ни­ми, под­вер­же­на са­мым страш­ным не­о­жи­дан­но­с­тям, са­мым под­лым на­па­де­ни­ям.

«Уме­ст­но за­дать во­прос, — пи­са­ла она в од­ной из ста­тей, — из ка­ких же ис­точ­ни­ков чер­па­ли свою си­лу и му­же­ст­во эти лю­ди? Ка­кая при­чи­на за­ста­ви­ла их ид­ти про­тив те­че­ния, тех оче­вид­ных ус­ло­вий, в ко­то­рых раз­ви­ва­лось об­ще­ст­во и ос­таль­ные ин­ди­ви­ды, что­бы рас­крыть объ­ек­тив­но су­ще­ст­ву­ю­щие за­ко­ны и за­ко­но­мер­но­с­ти при­ро­ды, че­ло­ве­че­с­кой и об­ще­ст­вен­ной прак­ти­ки?

От­вет на эти во­про­сы мо­жет быть толь­ко один: ре­аль­ное зна­ние са­мих этих за­ко­нов и про­цес­сов, осо­зна­ние не­об­хо­ди­мо­с­ти дви­же­ния, по­ни­ма­ние не­из­беж­но­с­ти эво­лю­ции, как и вы­со­кая мо­раль­ная от­вет­ст­вен­ность за судь­бы че­ло­ве­че­ст­ва, бес­ко­ры­ст­ная са­мо­от­вер­жен­ность и лю­бовь к сво­е­му де­лу во имя тор­же­ст­ва ис­ти­ны, кра­со­ты и гу­ман­но­с­ти»13.

Она пи­са­ла о том, что чув­ст­во­ва­ла са­ма, о чем са­ма раз­мы­ш­ля­ла и к че­му име­ла лич­ное от­но­ше­ние. Она как бы еще раз про­ве­ря­ла се­бя эти­ми сло­ва­ми и ощу­ще­ни­я­ми, спра­ши­вая се­бя, во имя че­го она все это за­те­я­ла. От­вет был все­гда один и тот же — во имя дру­гих, во имя бу­ду­ще­го. Зна­чит, на­до бы­ло про­дол­жать, не­смо­т­ря ни на что. Пусть те, дру­гие, еще не осо­зна­ют, что она от них хо­чет. Но при­дет вре­мя, и они пой­мут, что на­до де­лать и для че­го на­до это де­лать. Од­на­ко в на­сто­я­щем на­дежд на та­кое по­ни­ма­ние не бы­ло. Круг лю­дей, ок­ру­жав­ших ее на вер­хах бол­гар­ско­го го­су­дар­ст­ва, был не­на­де­жен. Тех, кто ис­крен­не по­ве­рил ей, мож­но бы­ло пе­ре­честь по паль­цам. Дру­гие же про­сто при­спо­саб­ли­ва­лись под ее взгля­ды, ста­ра­ясь из­влечь из си­ту­а­ции хоть крат­ко­вре­мен­ную, но вы­го­ду. Та­кие под­да­ки­ва­ли и ки­ва­ли го­ло­ва­ми, как бы со­гла­ша­ясь с тем, что она го­во­ри­ла  и что де­ла­ла, но гла­за их пря­та­лись где-то в глу­би­не, и труд­но бы­ло оп­ре­де­лить по ним, ис­крен­ни ли про­из­но­си­мые сло­ва. Боль­шин­ст­во же чи­нов­ни­ков рас­пу­с­ка­ли о ней дур­ные слу­хи, рас­ска­зы­ва­ли анек­до­ты и ста­ра­лись за­дер­жи­вать как мож­но доль­ше ре­а­ли­за­цию ее идей. Го­су­дар­ст­во со­про­тив­ля­лось этим иде­ям, не по­ни­ма­ло их и не при­ни­ма­ло.

Ее отец То­дор Жив­ков ста­рел и не мог уже удер­жать в сво­их сла­бе­ю­щих ру­ках преж­нюю власть. Он не мог быть ей опо­рой. Да и был ли он ког­да-ли­бо та­кой опо­рой? Она со­мне­ва­лась в этом все боль­ше и боль­ше.

Людмила Живкова. 1979 г

Людмила Живкова. 1979 г

Да­же по­том, бо­лее де­ся­ти лет спу­с­тя по­сле то­го, как ее не ста­ло, ког­да со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кий строй Бол­га­рии рух­нул, ее преж­ние со­рат­ни­ки бо­я­лись о ней го­во­рить. Ле­том 1992 го­да я бы­ла в ко­ман­ди­ров­ке в Бол­га­рии по сво­им де­лам и  встре­ча­лась с не­ко­то­ры­ми из них. На мои во­про­сы о Люд­ми­ле Жив­ко­вой они от­ве­ча­ли не­о­хот­но, ста­ра­лись по боль­шей ча­с­ти от­мол­чать­ся. На ее имя был на­ло­жен не­глас­ный за­прет, и, ка­за­лось, кто-то не­ви­ди­мый и мо­гу­чий дер­жал этот за­прет под стро­гим кон­тро­лем. Сре­ди мо­их со­бе­сед­ни­ков бы­ли твор­че­с­кие ра­бот­ни­ки, де­я­те­ли куль­ту­ры, уче­ные, но все они как буд­то сго­во­ри­лись меж­ду со­бой и свя­то блю­ли прин­цип — «мол­ча­ние — зо­ло­то». Они от­тал­ки­ва­ли от се­бя ее идеи, из­бе­га­ли оце­нок и с об­лег­че­ни­ем пе­ре­хо­ди­ли на об­суж­де­ние дру­гих во­про­сов, не имев­ших к Жив­ко­вой ни­ка­ко­го от­но­ше­ния. Во всем этом бы­ли ка­кие-то тем­ные, не­до­ска­зан­ные от­го­ло­с­ки борь­бы про­тив че­ло­ве­ка, ко­то­рый стре­мил­ся из­ме­нить го­су­дар­ст­вен­ные прин­ци­пы Бол­га­рии, сде­лать их бо­лее свет­лы­ми, кра­си­вы­ми и че­ло­веч­ны­ми. Ви­ди­мо, Жив­ко­вой это­го до сих пор не про­сти­ли. И не толь­ко те го­су­дар­ст­вен­ные чи­нов­ни­ки, ко­то­рые вы­сту­па­ли, от­кры­то или скры­то, про­тив нее, но и те, кто, на­зы­вая се­бя де­я­те­ля­ми куль­ту­ры,  не по­стиг­ли сущ­но­с­ти этой куль­ту­ры и так и не по­ня­ли, че­го  хо­те­ла от них их ве­ли­кая, до сих пор не при­знан­ная ими по­движ­ни­ца, не­сколь­ко лет ру­ко­во­див­шая куль­ту­рой Бол­га­рии на го­су­дар­ст­вен­ном уров­не.

Вряд ли мож­но ска­зать, что она не ощу­ща­ла и не ви­де­ла со­брав­ших­ся над ее го­ло­вой гро­зо­вых туч. Тем­но­та со­мк­ну­ты­ми ря­да­ми по­ш­ла на нее в на­ступ­ле­ние, что­бы не толь­ко ее унич­то­жить, но и сте­реть ка­кие-ли­бо сле­ды ее де­я­тель­но­с­ти и, опо­ро­чив па­мять о ней, пре­дать ее не­боль­шое, но яр­кое на­сле­дие заб­ве­нию. Ведь она, Жив­ко­ва, по­ку­си­лась на го­су­дар­ст­во, ста­ра­ясь его из­ме­нить со­глас­но то­му но­во­му, что уже сфор­ми­ро­ва­лось в мыс­ли и про­ст­ран­ст­ве ХХ ве­ка. Мы до сих пор не зна­ем, как она умер­ла. Сло­ва «при за­га­доч­ных об­сто­я­тель­ст­вах» ни­че­го нам не го­во­рят. Ей бы­ло все­го 39 лет, и она на­хо­ди­лась в рас­цве­те сил. Она сверк­ну­ла, по­доб­но ог­нен­но­му ме­те­о­ру на тем­ном не­бо­с­кло­не сво­ей Ро­ди­ны, как свет­лый знак гря­ду­щей но­вой эпо­хи. В вы­со­те не су­ще­ст­ву­ет заб­ве­ния. И как бы ни ста­ра­лись здесь, вни­зу, о ней за­быть, у них ни­че­го не по­лу­чит­ся. Та­ких не за­бы­ва­ют. И я бы хо­те­ла за­кон­чить эту не­боль­шую ста­тью о Люд­ми­ле Жив­ко­вой, по­движ­ни­ке и мыс­ли­те­ле, стре­мив­шей­ся вне­д­рить но­вое в са­мую кон­сер­ва­тив­ную струк­ту­ру — го­су­дар­ст­во — и по­гиб­шую на этом бла­го­род­ном и свет­лом пу­ти, ее же сло­ва­ми:

«При­мер все­сто­рон­не раз­ви­тых лич­но­с­тей, ты­сяч из­ве­ст­ных и бе­зы­мян­ных твор­цов и ге­ро­ев всех стран и на­ро­дов веч­но бу­дет жить в па­мя­ти че­ло­ве­че­ст­ва. На всех труд­ных ре­ша­ю­щих ис­то­ри­че­с­ких эта­пах раз­ви­тия ми­ра, на по­при­ще куль­ту­ры или ис­кус­ст­ва, на­уки или об­ще­ст­вен­ной де­я­тель­но­с­ти че­ло­ве­че­ст­во рож­да­ло лич­но­с­ти, ко­то­рые сво­им со­зна­тель­ным са­мо­по­жерт­во­ва­ни­ем под­ни­ма­ли крас­ные зна­ме­на по­бе­ды и дви­га­ли эво­лю­цию впе­ред»14.

И пусть не сму­ща­ет чи­та­те­ля «крас­ное зна­мя». Де­ло не в цве­те, а в су­ще­ст­ве эво­лю­ци­он­но­го твор­че­ст­ва, дви­га­ю­ще­го че­ло­ве­че­ст­во впе­ред. Цвет же зна­ме­ни каж­дый вы­би­ра­ет се­бе сам. И вы­бор этот на­до ува­жать. В 1979 го­ду в Моск­ве уси­ли­я­ми тех, кто в то вре­мя был свя­зан с не­ле­галь­ным ре­ри­хов­ским дви­же­ни­ем, бы­ла из­да­на не­боль­шая кни­жеч­ка ста­тей Люд­ми­лы Жив­ко­вой.

С тех пор в на­шей стра­не про­изо­ш­ло не­ма­ло из­ме­не­ний, и вклад Жив­ко­вой в но­вое пла­не­тар­ное мы­ш­ле­ние об­рел но­вое и ин­те­рес­ное зву­ча­ние. Ибо лич­но­с­ти, по­доб­ные ей, ста­но­вят­ся боль­ше и зна­чи­тель­ней по ме­ре ис­те­че­ния вре­ме­ни. Сей­час при­шла не­об­хо­ди­мость на­пом­нить о Жив­ко­вой и по-но­во­му ос­ве­тить то, что она ус­пе­ла сде­лать за свою ко­рот­кую по­движ­ни­че­с­кую жизнь. По­ла­гаю, тем, кто ис­сле­ду­ет рос­сий­ское и ми­ро­вое куль­тур­ное на­сле­дие, про­честь ра­бо­ты Люд­ми­лы То­до­ров­ны Жив­ко­вой бу­дет край­не по­лез­но. А тем, кто ин­те­ре­су­ет­ся про­бле­ма­ми ду­хов­но-куль­тур­ной эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва, эти ста­тьи от­кро­ют но­вую стра­ни­цу в ис­то­рии эво­лю­ции. И, ко­неч­но, при чте­нии на­до учи­ты­вать, в ка­ких об­сто­я­тель­ст­вах, ис­то­ри­че­с­ких и иде­о­ло­ги­че­с­ких, жи­ла и тво­ри­ла ав­тор…

 

1  Жив­ко­ва Люд­ми­ла. По за­ко­нам кра­со­ты. М., 1979.

2  Там же. С. 12–13.

3  Там же. С. 15.

4  Жив­ко­ва Люд­ми­ла. По за­ко­нам кра­со­ты. М., 1979.

5  Там же. С. 20.

6  Там же.

7  Там же. С. 21.

8  Там же.

9  Жив­ко­ва Люд­ми­ла. По за­ко­нам кра­со­ты. М., 1979. С. 22.

10  Там же. С. 24.

11  Там же. С. 30.

12  Там же. С. 31.

13   Жив­ко­ва Люд­ми­ла. По за­ко­нам кра­со­ты. М., 1979. С. 42–43.

14 Жив­ко­ва Люд­ми­ла. По за­ко­нам кра­со­ты. М., 1979. С. 27.

 

Источник:  Журнал “Культура и время” № 1/2, 2002 г.

Поделиться с друзьями:

Для того, чтобы отправить Комментарий:
- напишите текст, Ваше имя и эл.адрес
- вращая, совместите картинку внутри кружка с общей картинкой
- и нажмите кнопку "ОТПРАВИТЬ"

Комментариев пока нет... Будьте первым!

Оставить комментарий