Главная » Православие события, УЧЕНИЯ » Архимандрит Савва (Мажуко): «Мариино стояние» – путь от распутства к святости

855 просмотров

2615-61

Подлинное покаяние – какие чувства оно пробуждает в нас, и чему еще учит Великий канон в неделю Марии Египетской, рассказывает архимандрит Савва (Мажуко).

2615-58В биографии Марии Египетской есть две странные черты, которые всегда меня озадачивали. Во-первых, как девочка двенадцати лет, отдавшись распутству, погрузившись в этот водоворот мерзостей, ни разу не испытала укоров совести? Ведь житие подчеркивает именно эту натуральную беспечность в блуде, которой отличалась будущая пустынница. У Достоевского есть Соня Мармеладова, у Мопассана мадам Пышка и многие другие, часто написанные с натуры персонажи, которые, несмотря на «своеобразный» образ жизни, все-таки понимали, что тонут в грязи и предаются мерзостям. Мария Египетская жила в Александрии в конце пятого века. В городе было множество христианских церквей, святынь, рядом в пустыни обитали выдающиеся подвижники, а Мария жила, словно в языческой древности, словно «дитя полей», будто бы и не было возвещено Евангелие всему миру.

Во-вторых, почему вдруг у человека открылись глаза, как у многолетней распутницы проснулся стыд, откуда ему было взяться? Это чудо. Это призыв на служение, и семнадцать лет отдала преподобная пустыне, чтобы искупить семнадцать лет греха.

Эти два вопроса – не просто литературный или богословский интерес. С каждым годом я все чаще встречаю людей, которые совершенно искренне не понимают, что такое грех, людей, будто бы нравственно невменяемых. И я не знаю, как объяснить, что такое грех, даже не уверен, что это вообще можно как-то объяснить. Ведь и Марии никто не читал лекцию о нравственности или соблюдении заповедей Божиих. Господь не пустил ее в церковь, и почему-то именно это сопротивление святыни внезапно открыло ей глаза.

Художник Хосе де Рибера. Мария Египетская (фрагмент)

Художник Хосе де Рибера. Мария Египетская (фрагмент)

Была ли Мария «падшей женщиной»? Чтобы пасть, надо на чем-то стоять, а эта девушка взрослела вместе с грехом. Было ли ей откуда падать?

«Падение» в монашеском словаре – это технический термин. Он означает особо тяжкий греховный поступок. Чаще всего в аскетических текстах этим словом описывают нарушение обета целомудрия. Человек стоял и вдруг упал. Люди ходят на двух ногах. Животные передвигаются на четырех. Гады ползают на чреве, пресмыкаются. Однако значение слова «падение» еще драматичнее: греческое «птосис», которое мы и переводим словом «падение», указывает еще и на убитых в сражении. «Птосимос» – павший, сраженный, убитый, труп. «Падение», «павший» – из военного лексикона.

Христианин сражается «против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12). Перед началом монашеского пострига настоятель, как бы проверяя решимость инока, бросает к ногам постриженика ножницы. Будущий инок поднимает их и решительно вкладывает в руки настоятеля. Это повторяется трижды. Потом настоятель делает «последнее предупреждение» перед постригом:

«Виждь Кому обещаваешися, и к Кому приступаеши, и кого отрицаешися».

Принять постриг – бросить вызов дьяволу, открыто вступить в противоборство.

Но монашеский постриг выстроен по образцу таинства Крещения. Каждый христианин – воин Христов, а значит, он в зоне риска, он – под огнем противника, он может оказаться в числе павших.

Падение – еще не смерть, но смертельное ранение. В падении можно жить. Но грех – это «черная дыра», которая вытягивает из человека силы жить. Грех способен превратить живого и жизнерадостного человека в трупоносца, в мертвеца среди живых.

Нет в грехе радости. Нет там жизни. Одна иллюзия и обман. И если вдруг случится чудо, и откроются у человека глаза, первое, что он увидит – мертвец. Я – труп среди трупов. Живу по привычке, двигаюсь по инерции, а жизни давно нет, она незаметно вытекла куда-то, испарилась. Я не просто мертвец, я тот, кто нанес себе смертельные раны. Когда меня убивали, я помогал мучителям, я был на их стороне, я тот, кто их позвал.

Причитания мертвеца, павшего на поле сражения, раненого, который еще способен звать на помощь – вот содержание канона Андрея Критского. На пятой неделе поста этот гимн покаяния повторяется снова, теперь уже в полном объеме. Эта красивейшая служба начинается еще с утра, потому что в среду на Преждеосвященной литургии поются знаменитые двадцать четыре покаянные стихиры Андрея Критского.

Эти стихиры очень любят в монастырях. Их ждут каждый год знатоки церковного устава. Двадцать четыре коротких молитвы, которые заканчиваются одним и тем же припевом:

«Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя».

Это крик о помощи. Это призыв умирающего. Это вопль павших.

Я – при кончине. Я – у самой грани. Меня затягивает пропасть.

«Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя».

Чтение канона называют «Марииным стоянием», потому что, подобно Марии, мы проходим несколько ступеней покаяния: идем от «беспечности распутства», которое всегда отмечено слепотой, нечувствием к своим грехам, к «зрению греха своего» и оцепенению перед образом Пречистой Девы – иконой чистоты и святости.

 

2615-59«Зрение греха» и жажда чистоты не исчерпывают труда покаяния. Есть и третья ступень: готовность к искуплению. Благоразумный разбойник, который бросился защищать Христа и получил от Него прощение и обещание рая, умирал под палящим солнцем, страдая от нечеловеческих мук. Он принимал их как искупление. Ведь об этом его слова: «Достойное по делом моим приемлю».

Подлинное покаяние и осознание своего падения пробуждает не отчаяние, а готовность к труду, к новому сражению, к искуплению.

Святой Лествичник записал очень важные слова: «Признак прилежного покаяния заключается в том, что человек почитает себя достойным всех случающихся ему видимых и невидимых скорбей, и еще больших» (5:38).

За семнадцать лет распутства святая Мария несла труд семнадцати лет жизни в пустыне. «Достойное по делом моим приемлю». Этот труд нужен не Богу. Господь прощает нас сразу, сколько бы мы ни падали. Этот труд искупления нужен нам. Не все мы готовы к подвигу, не у каждого хватит на это сил и решимости. Лествичник говорит о готовности к безропотному и благодарному принятию скорбей и болезней ради искупления своих падений. Так Господь доверяет нам труд самоочищения. В этом и есть смысл скорбей.

Но и готовностью к искуплению не исчерпывается покаяние. Самое главное, чему учит покаянный канон, это милосердие, милость к падшим, а значит, и к себе.

Человека, кающегося по-настоящему, воистину ставшего на путь покаяния, отличает доброта, милосердие и снисходительность. Кающийся – тот, кто пережил падение и восстание, знает дыхание смерти, когда жизни остается совсем на донышке. Такой человек может сочувствовать другим падшим, и кто знает, не потому ли Господь порой допускает наши падения, чтобы мы стали добрее и снисходительнее?

Источник:  Православие и Мир

Поделиться с друзьями:

Для того, чтобы отправить Комментарий:
- напишите текст, Ваше имя и эл.адрес
- вращая, совместите картинку внутри кружка с общей картинкой
- и нажмите кнопку "ОТПРАВИТЬ"

Комментариев пока нет... Будьте первым!

Оставить комментарий