П.Ф.Беликов и А.Н.Анненко. Новосибирск, 1976 г.

Тридцать лет назад – 15 мая 1982 года – ушёл в иные сферы Бытия Павел Фёдорович Беликов, человек, представляющий собой ярчайший пример служения высшим идеалам, соединяя повседневность и Надземное. С точки зрения самосовершенствования, достижения результата, а не достижения внешнего успеха, Павел Фёдорович остаётся непревзойдённым образцом подлинного, а не «трибунного» деятеля, строившего свою жизнь, ориентируясь на самые высочайшие нравственные и творческие планки.

29 июля (16 июля) 1911 года в Нарве, славном древнем городе западной части Российской империи, в семье Фёдора Александровича и Марии Матвеевны Беликовых родился сын Павел.

В 1972 году, вместе с искусствоведом В.П.Князевой, П.Ф.Беликов выпускает книгу «Рерих» в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия». Ещё при жизни она выходит в переводе на несколько языков. Участвует в изданиях книг о жизни и творчестве Н.К.Рериха, в конференциях «Рериховские чтения», выступает с лекциями и публикует статьи о Рериховском наследии.

Умер в Таллине 15 мая 1982 года.

Похоронен на таллинском Александро-Невском кладбище, где на могиле установлен надгробный памятник с изображением знака Знамени Мира и надписью «Pax Kultura».

***

Внешняя канва его жизни ничем не напоминает жизнь мыслителя и подвижника культуры. Это жизнь рядового человека, волей внешних обстоятельств начавшего её в имперской России, учившегося в пролетарском Ленинграде, приступившего к трудовой деятельности в Эстонии как свободный предприниматель и ушедшего в мир иной пенсионером при советской власти. Государства, гражданином которых он был, имели совершенно определённые политические, административные и географические основы и координаты. Но дух и мысль его всегда были устремлены поверх границ, установленных людьми.

Если мы посмотрим с этой точки зрения на жизненный путь Павла Фёдоровича Беликова, то мы увидим, что он подтверждает житейскую мудрость – «не место красит человека, а человек – место». При этом корифей рериховедения отчётливо сознавал ложность любых претензий на собственную исключительность: «Поток Света столь обширен и могуч, – писал он, – что нет на Земле Фокуса, способного вобрать все знания и через своё преломление передать их остальным. Поэтому для меня не правы только те, кто претендует на подобную роль или считает обязательным для всех толкование одного…»

Павел Фёдорович как мыслящий человек и строитель своей жизни, состоялся бы, если он, например, стал бы исследователем творчества Иммануила Канта. Это видно по сохранившемуся тексту доклада о немецком философе, по письмам к будущей жене. «Филео» плюс «софия» – любовь к мудрости – была яркой отличительной чертой Павла Беликова с молодых лет. В отличие от литературного героя из произведения А.П.Чехова, носившего ту же фамилию, и ставшего олицетворением «человека в футляре» повседневности, Павел Беликов открыл для себя космическое мировосприятие жизни. Трагедия героя Чехова – в отсутствии Большой Идеи жизни. У реального Беликова, почти в таких же жизненных обстоятельствах, Большая Идея жизни была. Он встретился с Державой Рериха уже в юности, когда формировалось его мировоззрение. Воодушевление фигурой Н.К.Рериха стало определяющим для разнообразной творческой работы П.Ф.Беликова – философа, учёного и общественного деятеля. Кармические накопления его были велики, и характеристика дарований и связанных с этим достижений выходят далеко за рамки определения – «классик рериховедения».

По мнению Л.В.Шапошниковой, Генерального директора Музея имени Н.К.Рериха, П.Ф.Беликов «стоял у истоков серьёзного научного рериховедения… Не имея никакого специального образования, он был первым, сумевшим открыть нам подлинного Рериха во многих аспектах его деятельности…» [1].

Сам П.Ф.Беликов писал в 1968 году: «Первым опытом научного обобщения творчества и деятельности Рериха следует считать монографию о художнике кандидата искусствоведения В.П.Князевой [2]. В.П.Князева проделала большую работу по сбору и научной обработке материалов о Рерихе, логически объединила русский и зарубежный периоды жизни и творчества художника и указала направление для дальнейших исследований» [3].

Есть ли противоречие между двумя этими мнениями? Отдавая должное научной этике П.Ф.Беликова, нужно всё-таки обратить внимание на особый – искусствоведческий – ракурс работ В.П.Князевой.

П.Ф.Беликов, начав с изучения христианской теологии, трудов Канта, Гегеля, Маркса, русских философов, приходит к сокровищам восточной философии. В возрасте двадцати трёх лет начинает постижение Учения Живой Этики, которое имело решающее значение для формирования его мировосприятия. «Эти книги, – по его собственному выражению, – меня буквально духовно перевернули» [4]. Его сохранившийся «Доклад после прочтения книги “Л. С. М.”» [5] – яркое свидетельство глубокого понимания оригинальности Живой Этики и жизненная программа.

Его мысли были замечены на далёких горных вершинах. Он получил письмо из Индии от глубоко почитаемого им художника и мыслителя – Николая Рериха. Переписка с ним вдохновила молодого человека на всю последующую жизнь. Позднее он написал фундаментальные работы «Основные проблемы восточной философии и диалектический материализм (Опыт сравнительного изучения)», «Рерих – мыслитель»…

Он был «любомудрым», любителем мудрости, философом в древнем значении этого слова. Это помогло ему стать первым исследователем Рериховского наследия, который ввёл его в сферу комплексного – не только искусствоведческого – научного изучения. Его статья «Рерих и Горький», составленная им «Библиография произведений Н.К.Рериха», опубликованные в «Учёных записках Тартуского университета», статья «Николай Рерих и Индия» в сборнике «Страны и народы Востока» Академии наук СССР открыли путь к грамотному научному познанию Державы Рериха.

Вышедшая в 1972 году в серии «Жизнь замечательных людей» книга «Рерих», созданная в соавторстве с В.П.Князевой, несмотря на популярный характер, написана в строгом соответствии с научными критериями. Она открыла читательской аудитории многогранный мир исканий и достижений великого мыслителя и гуманиста. Её появление стало поистине светлым лучом, прорывом к признанию великого подвижника на его Родине.

«Конечно, я считаю эту книгу, – писал Павел Фёдорович С.Н.Рериху, – лишь слабым отзвуком тех чувств и мыслей, которые не облечь в обычные человеческие словосочетания. Остаётся только надеяться, что это первая более-менее подробная и систематизированная биография Н.К., в которой как-то раскрыт и его внутренний творческий мир, послужит фундаментом для дальнейших работ и исследований…» [6].

С.Н.Рерих и П.Ф.Беликов

Его доклады на конференциях и статьи в научных сборниках, кроме того, что были безукоризненны с фактической стороны, известной в то время, открывали новые горизонты исследовательского поиска.

Книга, которую писал Беликов-учёный в последние годы жизни – «Рерих. Опыт духовной биографии» – положила начало уникальному направлению в рериховедении. Несмотря на то, что она осталась недописанной, книга представляет из себя законченный образец, завершённый опыт исследовательской работы. Рериховедение в исполнении П.Ф.Беликова становится бóльшим, чем научный метод – это метод духовного самосовершенствования человека на примере жизненного подвига Н.К.Рериха и его семьи.

Был ли Павел Фёдорович Беликов гением? Я как-то написал, что если в двух словах отметить одну из его характерных черт, то это будет звучать так – гений общения. Это действительно так. И это уже немало. Однако, всё-таки слишком мелко для такого высокого понятия. Ведь в распространённом представлении гении – это вершины, возвышающиеся над равниной, сверхлюди среди массы не хватающих звёзд с неба обывателей. Думаю, Павел Фёдорович первым резко запротестовал бы, если бы кто-то заговорил с ним о его гениальности.

И в самом деле, скажет кто-нибудь, всю жизнь проработал человек бухгалтером, а вы о таких высоких понятиях. И ещё высказывание великого Лермонтова приведёт: «Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара».

Но вот Лев Лосев размышляет над судьбой русского писателя Сергея Довлатова: «У Довлатова была гениальность, если использовать это слово не в дурацком смысле литературной табели о рангах, а в прямом значении – способность к творчеству не благоприобретённая, а врождённая, закодированная в генах».

Если посмотрим на жизнь Беликова в таком значении, то мы обнаружим прямое подтверждение его гениальности. Тем более, если вспомним, что слово «гений» появилось в русском языке в Петровскую эпоху из немецкого языка, в котором Genius – «дух, гений» (от лат. gigno – рождаю).

Кстати, по выражению того же Сергея Довлатова: «гений – это бессмертный вариант простого человека». Как будто о Беликове! Есть и такое определение Г.Джебрана: «Гений – песнь малиновки в начале запоздалой весны». Здесь прямо об искателе, открывшем для будущих поколений неизведанный материк – «Державу Рериха». А уж как осваивается этот материк, какие выбираются пути – это зависит от свободной воли человека и поколения.

Если хотя и трудно, но возможно (хотя бы с помощью библиографического изучения) оценить значение научной и литературной деятельности П.Ф.Беликова, то вряд ли даже со временем мы сможем оценить масштаб его общественной деятельности.

В советское время, особенно в последнее десятилетие его жизни, не было в СССР другого человека, который был так связан видимыми и невидимыми нитями с рериховским сообществом своего времени. Не ошибусь, если скажу, что само возникновение такого сообщества началось и ярко проявилось в деятельности Павла Фёдоровича Беликова. Он в контакте с С.Н.Рерихом осуществлял координацию общих усилий по продвижению рериховских идей в самых различных сферах жизни общества. В Козе-Ууэмыйза (где жил П.Ф. – Ред.) существовал и действовал неформальный «Всесоюзный Рериховский центр». «Первыми нашими публикациями о Рерихах все мы были обязаны ему. Его большой, тщательно подобранный и прекрасно систематизированный архив был для меня, – отмечает Л.В.Шапошникова, – надёжным источником тех знаний о Рерихах, в которых я в то время нуждалась…» [1].

Принципиальное отличие центра в Козе-Ууэмыйза от ныне действующих рериховских центров – в следовании канону «Господом Твоим», в ориентации на удовлетворение потребностей обращающихся, а не в сосредоточении на решении собственных планов и задач. Этот неформальный центр не нуждался в каких-то письменных признаниях его полномочий. Мощная незримая сеть духовного влияния мудреца из Козе-Ууэмыйза, покрывшая всю страну, непрерывно совершенствовалась и увеличивалась благодаря добровольному и взаимному притяжению отдельных «ячеек». Все самые заметные общественные мероприятия, связанные с именем Рерихов при жизни П.Ф.Беликова, не только проходили с его участием, но во многом были обязаны ему своим успешным проведением. Его переписка свидетельствует о нём как о человеке, который не только был прекрасным знатоком трудов Рерихов и Учения Живой Этики, но и применял их принципиальные положения в реальной жизни.

Однажды я ему написал: «В книге Г.Гессе “Игра в бисер” (пер. с нем.), которую я очень ценю, потому что в ней выведен образ подвижника, в чём-то близкого Н.К., есть такие строки: “Истина существует, мой дорогой. Но “учения”, которого жаждешь ты, абсолютного, совершенного, единственного, умудряющего учения не существует. Да и не следует тебе мечтать о совершенном учении, друг мой, стремись к совершенствованию самого себя. Божественное в тебе, а не в понятиях и книгах. Истина должна быть пережита, а не преподана. Готовься к битвам…” (Гессе Г. Игра в бисер. М.: Худ. лит., 1969, С.100). Мне очень нужно, чтобы Вы это прокомментировали, так как эта цитата ставит меня в какого-то рода противоречие…»

Ответ: «Высказывание Г.Гессе не противоречит Основам Ж[ивой] Э[тики]. Абсолютная Истина, безусловно, ни в одном “учении” не может быть раскрыта и не может быть вмещена человеческим сознанием. Ведь в данном случае отрицается “абсолютное, единственное, совершенное и умудряющее учение”. Ведь такое “учение” закрыло бы путь в Беспредельность. Те зёрна Истины, которые содержатся в той или иной степени во многих Учениях и которыми, с учётом нашей эпохи, насыщены книги Ж[ивой] Э[тики], дают реальные ростки Истины только в том случае, если мы взрастим их на своём поле деятельности. Каждое Учение, содержащее в себе зёрна Истины, – есть руководство к жизни, а следовательно, и к самоусовершенствованию. Пройдя один этап самоусовершенствования, мы подходим к новым, более углублённым Учениям. И все они будут “относительными” к понятию “Абсолютная Истина” и необходимыми, даже абсолютно необходимыми для нашей духовной эволюции. Ведь и само высказывание: “Истина должна быть пережита, а не преподана” – является тоже своего рода “учением” и тоже не “совершенным и единственным”. В данном случае “форсируется” один из обязательных аспектов познания Истины. Многие ищут и жаждут открыть Её в книгах, а, между тем, Истина – это нечто Беспредельное, реализуемое в Жизни. И Учение Ж[ивой] Э[тики] – является Руководством к такой реализации, а не “вместилищем Истины”. Вместить Её ни одна книга не может…» [7].

В заключение хочу привести два неопубликованных письма из переписки П.Ф.Беликова.

После выхода в свет книги «Рерих» в ЖЗЛ один из экземпляров он отправил в Вену (Австрия), где жила одна из участниц кружка по изучению Агни Йоги, который он вёл в конце тридцатых годов в Таллине. В него входили Павел и Галина Беликовы, Владимир Пейль, Аркадий Абрамов, Юлия Иванова. Наверное, были и другие. Сейчас опубликован сделанный П.Ф. в этом кружке «Доклад после прочтения книги “Л. С. М.”».

И вот в конце 1973 года он получает письмо от бывшей участницы кружка Юлии Ивановой:

«г. Вена. 14 ноября 1973 г.

Милый Павлик!

Или должна называть Тебя Павел Фёдорович? Ведь стал Ты теперь известным человеком. Рада за Тебя. От души поздравляю и желаю в дальнейшем много успеха и осуществления всего, что задумано Тобой.

Просто не могу сказать, какую радость Ты доставил мне своим подарком. Не только потому, что это была первая весточка после 35-ти долгих лет, но и потому, что пришёл он как раз вовремя. Дело в том, что последнее время меня сильно стали мучить страхи, тоска и уныние. Казалось, будто болото засасывает и миазмы не дают дышать. И вдруг пришла Твоя чудесная книга (П.Беликов, В.Князева «Рерих». – А.А.). Я не умею выразить словами, как я счастлива и благодарна. Но Ты сам поймёшь, что в таком душевном состоянии это явилось для меня большой помощью, как луч во тьме. И самое интересное то, что незадолго до получения Твоей посылки как-то вдруг пришли мысли о Р[ерихе] и о наших встречах и беседах. Хотя, к стыду должна признаться, что давно об этом не думала и даже почти забыла. Ах, как хорошо было бы встретиться и побеседовать, а то ведь писать всё, что хотелось бы сказать, не знаю, могу ли. Чудесное это было время молодости, полное надежд и порывов. Что-то стало со всеми милыми друзьями? Пришло на ум стихотворение, единственное из моих стихов, которое ещё помню, т. к. все затерялись и больше не пишу:

Жизнь – далёкая дорога,
Люди – странники на ней,
Мысли – кладь сумы убогой,
Вёрсты – смена кратких дней.

Ходят люди одиноко,
Обгоняют, отстают.
Звёзды на небе высоко
Озаряют дальний путь.

Но не всем хватает света:
Рассыпают тень кусты
и пугают неприветно
придорожные кресты.

Много слёз и песен много,
Много пыли и камней,
Жизнь – далёкая дорога,
Люди – странники на ней.

Этому стиху, пожалуй, 40 лет. А куда годы девались?

Милый Павлик! Если Тебе не трудно и Ты сможешь уделить немного времени, то, пожалуйста, напиши о себе. Я забыла как зовут Твою жену, есть ли у Вас дети и вообще хотелось бы побольше узнать о Вашей жизни…

(Далее рассказывает о себе и семье).

Карлуша просит передать большой привет и также от души рад за Тебя. Кланяйся Твоей милой жене и будь здоров. С сердечным приветом.

Юля».

«19 декабря 1973 г.

Дорогая Юля, очень рады были получить от Тебя весточку. Бывая в Таллине, проходим иногда по знакомым по молодым годам местам и вспоминаем прошлое. В этом прошлом всегда вспоминаем и Тебя. Старых знакомых я как-то расте­рял. Надо сказать, что не особенно я город люблю и поэтому в Таллине бываем не так уж часто.

Живём мы, правда, близко от Таллина – час езды на автобусе. Место красивое. Бывшая мыйза барона Юкскуля. Пирита протекает, кругом лес, парк баронский с прудиком и даже фонтаном. Местечко теперь уж разрос­лось, дома городского типа. Нам повезло, как старожилам. Живём хоть тоже в вполне городском доме с ванной, газом, водопроводом и т. д., но дом наш небольшой, только на четыре квартиры, а кругом домика разбит садик с деревьями, клумбами, кустиками. Вокруг живая изгородь из сирени, Галя очень любит заниматься цветами. Я же, грешным делом, больше за письменным столом время провожу.

У нас уже взрослые дочь (Лена) и сын (Кирилл). У дочери внук Вова, а у сына наша внучка Галя. Ей скоро шесть будет, а внук уже ходит в школу, ему скоро одиннадцать. По праздникам и воскресеньям ребята наезжают к нам, а внука с внучкой иногда “подбрасывают” и на долгое время, особенно летом. Скучать в деревне не приходится. Книги, теле­визор, большая фонотека, а у Гали ещё и пианино. Кроме того, летом сад с огородиком, да ещё неизбежные заботы по хозяйству. Оба мы на пенсии, но работы у меня от этого не сбавляется. О её характере Тебе уже известно из тех вырезок, которые послал Тебе с книгой.

Раз в году мы обычно совершаем с Галей длительные путешествия – на Кавказ, в Крым, по Волге, на Урал и т. д. В этом году побывали как раз в Уральских горах, а оттуда спустились на теплоходе по рекам Белой, Каме и Волге до Москвы. Очень красивые места. Жаль с собой фотоаппа­рата не взяли. Не захотелось таскать. А вот в прошлом году я с Леной и Кириллом ездил по Волге и на Черноморское побережье. Тогда Кирилл снимал. Я послал Тебе несколько карточек и ещё прилагаю, чтобы было представление о том, что годы нас не красят, а дети и внуки далеко не в точности повторяют. Впрочем, характер у меня такой, что вспоми­нать о прошлом я вспоминаю, но тосковать не умею. Всегда больше думаешь о чём-то, что ещё впереди, и забываешь, что если считать на годы, то этого “впереди” не так то уж много остаётся.

Конечно, большое удовлетворение приносит мне творческая работа. Через неё знакомства с интересными людьми, сотрудничество с искусство­ведами, востоковедами, художниками, писателями. Обширная переписка (отвык уже от руки писать и на машинке сейчас стукаю не “из важности”, а уже по необходимости. От руки долго и зело неразборчиво). По делам приходится выезжать в Москву, Ленинград и другие города, а порой и выступать. Нашёл среди фотографий один старый билет-программу. Посылаю для наглядности, а не для “известности”. Абсолютно её не ощущаю, живу тихо и мирно, а мечтаю жить ещё тише. В 1974 году – Столетие со дня рождения Н.Рериха. Подготовка к его проведению задала мне темпы слишком сильные. Подготовил ряд статей, много работы было со сборником литературных произведений Н.Р[ериха], который выходит под эгидой Института Академии художеств. Намечается в Москве научная сессия. Только что уехали от меня московские сценаристы. Я консультирую полнометражный документальный фильм о Рерихе. Не остаётся времени, чтобы сосредоточенно поработать над сугубо “своей” темой.

Безусловно, как уже сказал, вся эта работа и обеспеченная в матери­альном отношении жизнь создали определённую “твёрдую почву” под ногами, но, слава Богу, не дают того, что называется “полным удовлетворением” или, вернее, полным успокоением. Всё кажется, что сделано мало и не так хорошо, как нужно и можно было бы. На душе всегда что-то “скребёт” и, пожалуй, это “скребёт” следует только благословлять.

Да, в последний наезд в Таллин пару недель тому назад был у Лёши Севостьянова. Просил Тебе кланяться. Он на пенсии, живёт в полном самоуспокоении, но такому покою я не завидую и никому его не желаю. Из старых знакомых встречался с Ксаной Хлебниковой (помнишь ли её?), с Валей Липп (от неё адрес Твой узнал), с Романом Матсовым (он теперь заслуженный дирижёр ЭССР). Многих из нашего поколения уже нет (милого поэта Тагго-Новосадова, Пейля, да всех и не упомнишь сразу). Война – не шутка. Всё перемешала и многих смела с этого земного плана. И если есть чему удивляться, так, пожалуй, тому, что живы остались.

Мы с Галей, вспоминая ушедшие годы, часто вспоминали Тебя и думали, как Твоя и Карлуши судьба сложилась. Как-то, через несколько лет после окончания войны, мы разыскали Твою маму, были у неё, побеседовали. Потом я из Таллина уехал, бывал в городе редко, а потом уже на Александро-Невском кладбище, где похоронен мой отец, обнаружил и её могилу на Вашем прежнем участке. Где-то нам придётся лежать? Но это уже не столь важно. Главное: “Пройти жизнь, как по струне бездну – красиво, бережно и стремительно” (это из Книги, которую когда-то мы читали вместе с друзьями).

Шлём, дорогая Юля, Тебе и Карлуше свои лучшие пожелания.

Всего самого, самого светлого.

П.Беликов» [8].

Думаю, это письмо ярко показывает, на чём основывалось влияние П.Ф.Беликова на окружающих: на мудрости, знании, доброжелательном участии в духовных поисках многих людей, от академиков и знаменитых писателей до студентов вузов, и проходило поверх административных барьеров или должностей. Принципы П.Ф.Беликова – добротворчество, соизмеримость, приоритет культуры и этики, разумная терпимость к иному мнению – крайне важны для духовного пространства современной России.

г. Абакан

[1] Шапошникова Л.В. Хранитель / Непрерывное восхождение. Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911–1982). Т.1. М., 2001. С.49.

[2] Князева В.П. Н.Рерих. Л.–М.: Искусство, 1963.

[3] Беликов П.Ф. Рерих и Горький // Горьковский сборник. Учёные записки Тартуского государственного университета. Труды по русской и славянской филологии, XIII. Тарту, 1968. С.251.

[4] Запись беседы с П.Ф.Беликовым. Новосибирск. 12 июня 1975 г. Архив автора.

[5] См.: Беликов П.Ф. Доклад после прочтения книги «Л. С. М.» // Странник Державы Рериха. Абакан: Хакасское книжное издательство, 2011. С.10.

[6] Непрерывное восхождение. Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911–1982). Т.2, ч.1. М., 2003. С.238.

[7] Непрерывное восхождение. Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911–1982). Т.2, ч.1. М., 2003. С.439.

[8] Архив П.Ф.Беликова (Таллин, Эстония).

Источник:  Культурно-просветительский журнал “Дельфис” №71(3/2012)