РАДХА БЕРНЬЕ,
седьмой Президент
Международного Теософического
общества

В понимании многих из нас слово «духовный» сродни слову «Бог», поскольку его точно так же используют для выражения самых противоречивых и ошибочных представлений. Слово это, как и слово «Бог», каждый из нас толкует в соответствии со своими сокровенными стремлениями и склонностями.

Представим, что кого-то постоянно тревожат серьезные проблемы, к примеру, неудачи или одиночество. Сгибаясь под их грузом, испытывая разочарование в жизни, он ищет спасения в обращении к тому, что мы привыкли называть «духовным началом». Другие в силу обычая ежедневно уделяют определенное время исполнению своих религиозных обязанностей, что, как они полагают, способствует их духовному росту. Миллионы индуистов, буддистов, христиан, а также приверженцев иных религий твердят молитвы и участвуют в обрядах, едва ли задумываясь над тем, каково их истинное значение. Обращение этих людей к духовному нельзя назвать подлинным — они просто идут по пути наименьшего сопротивления, делая то, что им предписывает обычай. Подчас человек стремится к духовному и из желания застраховать себя от возможных неприятностей в будущем. Это стремление становится для него чем-то вроде вложения, которое сможет впоследствии обеспечить ему спокойное сошествие в мир иной. Итак, каждый, кто желает приобщиться к духовной жизни, прежде всего должен проверить себя и убедиться в чистоте своих побуждений. Отыскать истинные причины такого решения будет нелегко, поскольку они вообще предпочитают оставаться в тени. Но если вступающий на этот путь с самого начала позволит ввести себя в заблуждение, он никогда не достигнет желаемого просветления. Поэтому он непременно должен подвергнуть себя испытанию, чтобы понять, действительно ли он хочет посвятить себя служению духовному началу или же просто ищет для себя убежища, возможности исполнять чужую волю или безопасности в будущем.

Если стремление к духовному неискренне, человек уделяет ему лишь часть своей жизни, причем ту ее часть, которая находится на виду у всех. В этом случае действия его носят поверхностный характер, он озабочен только внешней стороной той деятельности, которую предпочитает называть духовной. Он может регулярно выделять какие-то часы для определенных занятий, все остальное время посвящая достижению совершенно иных, земных целей. Он может посещать христианскую церковь или языческий храм, молиться там по установленному образцу или несколько минут в день уделять медитации, в то время как большая часть его жизни по-прежнему никак не связана с этими занятиями и ни в малейшей степени не затронута ими.

Стремление к духовному не может быть частичным, оно должно целиком овладеть душой человека. Свободное от всего личностного и своекорыстного, оно должно быть неэгоистичным, но от этого не менее сильным. Жизнь Будды являет нам вдохновляющий пример решимости в стремлении достичь просветления, возникшем от сострадания к людскому уделу. Зрелище скорбного мира, терзаемого болезнями и смертью, страдающего и гибнущего, погрязшего в жестокости и невежестве, вызвало у Будды такую великую к нему жалость, что ради спасения этого мира он взыскал Света, который только и может принести освобождение от страданий.

Итак, стремящийся к духовному свету должен прежде всего заботиться о благе ближних и всем желать добра, а не искать для себя выгод или способов достижения своих целей. Ищущий не должен ни отворачиваться от мира с равнодушием или отвращением, как это делают подчас многие монахи и аскеты, ни позволять миру поглотить себя.

Страдания мира, вызваны ли они людской ненавистью, жестокостью, соперничеством, распрями, одиночеством, завистью или честолюбием, становятся отныне его собственными страданиями. Миллионы людей веками растрачивали свою жизнь в борьбе за землю, деньги, владения, славу и власть. Но стоят ли эти вещи того, чтобы к ним стремиться? В чем причина ненависти и честолюбия? Откуда взялось одиночество? В чем смысл жизни? Причиной возникновения этих и многих других вопросов является «ЭГО» самого вопрошающего. Он требует, чтобы жизнь приносила ему наслаждения, обеспечивала безопасное существование, доставляла удовлетворение, всеобщее признание и любовь. Но подняться над земной жизнью значит прежде всего забыть о всяких требованиях и довольствоваться тем, что дается нам без прошения, будь то печаль или радость. Просить о чем-то и удовлетворяться, получив то, о чем просишь,— таков закон мирской жизни. Ничего не просить ни у кармы, ни у Бога, ни у ближнего и довольствоваться тем, что имеешь — вот подлинный знак духовной натуры.

Если мы принимаем самих себя, обстоятельства, людей и вещи такими, как они есть, не требуя, чтобы они изменились, отпадает всякая необходимость в притворстве и самообмане. «Никогда не стремись блистать или казаться умным»,— сказано в книге «У ног Учителя», поскольку казаться не тем, что ты есть, или пытаться представить вещи иными, чем они есть в действительности, значит поддаться обольщению земной жизни. Тот же, кто отвергнет мирское, в каждой своей мысли, слове и действии должен являть Свет Истины. Распространенное заблуждение, способное обмануть разум, состоит в смешении действительного факта с тем представлением о нем, которое возникает в нашем мозгу. Представление это может обладать такой привлекательностью, что самый факт под его влиянием отходит подчас на задний план, и за действительность мы, таким образом, принимаем ее отражение. Пагубное пристрастие к сексу, алкоголю, еде и другим чувственным удовольствиям является следствием того, что разум постоянно пытается изобразить их себе в самом соблазнительном виде. Когда сердце и разум человека навсегда позабудут, что такое ложь, насилие, эгоистическая требовательность или потворство своим желаниям, все мирское и материальное перестанет для него существовать. Наступит такое состояние чистоты и простоты, в котором только и может быть познано то, что мы зовем нематериальным, неземным, духовным.

Пять заповедей буддизма, предписания ТT йоги, поучения Христа и прочие — древние и современные — верные указатели на пути духовного совершенствования говорят нам об одном: о необходимости самоотречения. Не следует думать, будто самоотречение — это какой-то эффектный поступок. На самом деле оно заключается в ежедневном избавлении от суетных мыслей, побуждений и воспоминаний, от всех мелочных желаний, недобрых порывов, милых маленьких привязанностей и то и дело напоминающих о себе прошлых удовольствий. Отречься от всего — значит освободить ся от бремени своего «ЭГО». Наши привязанности внушают нам ошибочное мнение, будто каждый из нас представляет собой совершенно отдельное «Я» со своими особыми жизненными целями. Когда же разум освобождается от того, что накоплено им на психологическом уровне, у человека исчезает всякое ощущение самости и обособленности.

Чтобы приобщиться к духовной жизни, человек должен отказаться от всех своих наименований и ярлыков, перестать говорить: я — американец, европеец: я — белый, черный; я — христианин, индуист, и т. д. Теософское Общество ставит своей целью устранение всех этих различий, основанных на принадлежности к определенной расе, вере, полу или касте. Существуют и различия иного рода: я беден, богат, умен, я — искатель Истины, и пр. Но всякое наименование, которое присваивает себе человек, ставит знак равенства между ним и его «ЭГО». «Бхагавад-Гита» учит, что если человек ни сознательно, ни безотчетно не чувствует и не думает: «Я наслаждаюсь» или «Я тот, кто наслаждается», «Я делаю» или «Я тот, кто делает», только тогда он действительно свободен. От этого человек не прекращает что-либо делать — просто его действие уже не отождествляется исключительно с его собственным «Я». Таким образом разум избавляется от всего, что отделяет и обособляет его» от остальной жизни. Отказ от постоянного отождествления себя со своим «Я» и есть начало новой, подлинно духовной жизни. Когда же человек совершенно избавляется от всякой привязанности к материальным вещам и переживаниям, его разум становится чистым, как зеркало, без искажений отражающее действительность.

Правду жизни можно найти повсюду. Она присутствует в сознании, проявляющем себя как в живой природе, так и в тех вещах, которые нам представляются неживыми. Жизнь никогда не откроет своей Истины тому, кто привык требовать, обязывать, овладевать и удерживать силой. Жизнь божественна по сути своей, и постигать ее можно лишь с кротостью и почтением. Только тогда взору откроются все тайны бытия, и Истина примет ищущего в свои объятия.

Источник : R. B u r n i e r . The Spiritual Life. «The Theosophist», february 1983.Adyar.

Источник:  ТЕОСОФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ #4, 2016